Поздравление

[Тверской]

Как вам не совестно, ребята.
Еретики все, штоле, тут?
И кто не выпьет за Курчата, -
Вас в рай за это не возьмут.
--
Немного запоздало, Паша.
Но от всего сердца.
https://www.youtube.com/watch?v=WjnZuLlaDSg

[Ehidna]

Ой! Спасибо!))

В свою очередь, поздравляю!

За Тверского-юбиляра
Литра водки выпить мало!

[Тверской]

- Юлька Тимошенко?
- Не-ет!
- Юлька Соломонович Гусман?
- Не-ет!
- Гай Юлька Цезарь?
- Не-ет!
- Юлька, которая разбирается в хорошей Литературе, засолке красной рыбы и немножко в спартаковском футболе?
- Да-ааааа!!!
----------

С Днём рожденья, Юль.
“Пусть всё будет так, как ты захочешь”
https://www.youtube.com/watch?v=VmhCwRFW6-A

[Тверской]

Лёхи Васильева – патриота-черносотенца и просто душевного человека – день рожденья на две почти недели проипал..((
Но не со зла, а волею обстоятельств, конечно.
Поэтому извиняй, Алексей, что несколько запоздало.
-
Дорогой Лёха!
Желаю тебе и нам всем, чтобы всё было нормально! И чтоб девочки твои любили и радовали тебя всю жизнь.
-
И подарок – те. Как ты любишь. И пусть Европа, сцука, подождёт, пока Мостовой, ты и Олег Иваныч удите рыбу
https://www.youtube.com/watch?v=KV9UzXMzM2A

[Тверской]

Вечером,
На лавочке,
Мне
Сказал Тарам:
“Что же
Не накатишь ты
За него
100 грамм?
Брат весь год творил для нас,
А мог бы жрать да спать..”
И тогда я понял:
- Литр надо брать..
…
…
…
Полный наливаю,
С горкой,
Я
Стакан:
- Будем все здоровы!
За тебя, Мишган!
Лишь болельщик искренний,
А не мудель, блять,
Кружева и стеночки
Может понимать

***

Не для протокола, Миша, а для души мои слова тебе

[Тверской]

(голосом АлексГрина: “Дни рождения татар на ВВ” (эпизод третий)

“Скажем, братья: “Ну ты чмо!!!”
Дружно РичардГиру!
Потому, что РичардГир
Не поздравил Иру.

А кто поздравил – молодец!
(Хоть даже запоздало.)
И ему не будет Майк
Тайсон бить [вырезано цензурой]!”
-

С Днём рождения, Ир

[Mike Lebedev]

Тоже утёр. И, отложив на время пост и молитву, немедленно выпил

[taram]

Серега фееричен!
Спасибо!

[Abilardo]

Негодяй, но как излагает!
(утер скупую мужскую добрую светлую)
Эх!
(тряхнул башкой)

[Тверской]

Пролог.
Вот, не будь ты, Маратти, акробатом пера и гиеной ротационных машин в самом хорошем смысле этого слова, а также фактическим аятоллой и муэдзином всея 4Т, – хер бы я стал тебе отзыв писать, следуя твоему волеизъявлению. А лучше б бухнул нормально, или досмотрел, наконец, соловьёвскую 2АССА2. - Неделю уже смотрю эту муть - всё досмотреть не могу..
---

ОТЗЫВ
(На 2/3 произведений, вышедших из-под клавы РТ писателя за отчётный период. И которые запали в душу среднестатистическому деревенскому читателю)
---

ТА-рА-рАм! ТА-рА-рАм!
За кого я пью сто грамм?
За какого, за героя,
Наливаю я спиртное?
- Не за Мишу, не за Лёшу
И не за Куценко Гошу,
Не за Лизу, не за Петю,
Не за гитариста Мэттью,
Не за Вову, не за Диму,
Не за Канделаки Тину,
Не за Трампа, не за Стампа,
Не за Форреста за Гампа.
Не за Винус и Серену,
Не за Ына Кима Чена,
Не за кошек Куклачёва,
Не за Аллу Пугачёву,
Не за Машу, не за кашу,
И не за Павленко Сашу,
Не за ЧайФ, не за БГ,
Не за прочее УГ,
Не за “Самый лучший день”,
Потому что - .уетень!..
Не за фотки, что в коробке.
(Смайлик тут и две-три скобки)
Ни за Фунтика и Гёца!
- Хрыч, пускай, за них напьёцца,
А потом, смеясь в усы,
Топит женские трусы,
Как когда-то наш герой
Плавать их пускал бухой,
То ли - в Волгу, то ль – в Итиль,
Ночью, в Эндшпиль/миттельшпИль..
-
Так за какого же джигита
У меня с утра налито?
Думаете, - за Нолито?
Хуанито и Де Вито?
Зиту с Гитой? Чичарито?
Чиччолину? Чарли Шина?
Или, блин, - за ту Мальвину,
Что с Тарамычем тянула
Трос у школы в сабантуй?
А я вам отвечу – куй!
- За ТарАма-молодцА!
ЛамцА-дрицА-гоп-цА-цА!!!

*****

Эпилог.
От всей души поздравляю с юбилеем и, сцука, желаю всего самого-пресамого по спискам А и Б!
ПишЫ больше разной ПХ, Марат! Особенно для нашего деревенского кукольного театра, как ты умеешь!
Радуй обыкновенного сельского читателя и дальше, и пусть, по крайней мере, ещё лет пятьдесят-шестьдесят наш колхозный ВИА бардовской песни не исполнит по тебе классику “по улице жмуром несут Тарама”.

[Тверской]

Поделись улыбкою своей,
И она ещё не раз к тебе вернётся... :( (с), мультфильм

[Спартак20]

- Типун тебе на язык! =D

[Тверской]

От ЛС и от МЛС не зарекайся... (новая Татарская РНП)
__________

… И сквозь зубы с такою тоскою сказал:
“СкидавАй, я татар уважаю!” (пестня)

[Mike Lebedev]

"- Пиво? Боюсь, не оросит..."
(с) С.Довлатов, "Заповедник"

[taram]

"Ороси и поперчи, хэй, хэй.
Ороси и поперчи, хэй, хэй" (сектор В)

[Abilardo]

"Ороси! Поперчи!" (Л.А.Федун).

[taram]

Серег, очевидно же, что туда я был приглашен не как писатель, а в качестве издателя.
Что касается "оросил" и "поперчил", то эти свои творения я сбагриваю на НТВ для переделки под сценарии. Сюда такие вещи я не позволяю скидывать, иначе ты же меня первым и сгнобишь за это. Хотя если ты меня попросишь, то я не смогу тебе отказать и скину что-нибудь, но только в ЛС без права опубликования при жизни.

[Тверской]

Относительно приоритетов позволь усомниться. Шаговая доступность – это папка Мои документы.

Касаемо критики… – “Ты ведь меня знаешь, Абдулла, я мзду не беру. Мне за державу обидно”.
И уж коли спишь и видишь себя рядом с Львом Николаевичем Толстым и Лебедевым, так и будь добр выкладываться на все 100%. Заметь, я не требую соответствовать, а прошу выкладываться.
Сам же даёшь правильный рецепт – “щедро оросил сочинение кровавыми сценами и поперчил любовными”. Ну, так и орошай щедро-то и перчи! Хуле тачку-то возить.

[taram]

Ну не зна-а-аю, Серега. А мне понравилось.
И вообще, я пощщу в ЛК в основном не для того, чтобы люди читали (нет, для этого тоже, конечно), а главным образом, чтобы, когда захочется мне насладиться каким либо собственным шедевром, не надо было бы долго его искать и рыться.
Шаговая доступность, так сказать.
Попрошу в будущем в своей деятельности литературного критика это учитывать.
Бесконечно Ваш, Тарам.

[Тверской]

Ну, не знаю... “Нравственная, бля, дилемма”

Не. Похвально, конечно, что Тарам не забыл поздравить старика Лебедева. Но, если абстрагироваться, то сам рассказик-то по сути – банальщина и не КБ.

– Спартаковской экспрессии – нету. Стеночки – хромают. Забегания – тоже так себе…
Да что там говорить – дух спартаковский отсутствует! И кружев, опять же, – хуй…

Скушно, батенька, смотреть такой футбол. Сплошные декорации.
И ладно бы о БДТ, но про ЛГБТ-то нахуя сюда тащить?

Марат, голубчик мой, я прошу Вас, ну поднатужьтесь! Вы же талантливый человек!
Поверьте, Вы слишком замахнулись!
Я не спорю, Вам это свойственно, но вспомните свои собственные удачи. Большая проблема, темперамент, но одновременно экономия средств.

Искренне ваш. Полянц (зачеркнуто) Белинский В.Г.

(уходит, ворча по-стариковски) – Не, я бы не доебался, конечно, ежели б это поздравление кануло в бескрайней реке ВВ. Но уж, коли ты и в ЛК его перепостил, и в “Ватаным Татарстан”, и в “Шахри Казан”, и даже в “Салават купере” не сегодня-завтра пошлёшь, то, как говорится, – “не могу молчать”.

[taram]

Внутривенно?

[Mike Lebedev]

Бесы у меня по собственному времени проживают
Молчат, падлы. Очень встревожен. Думаю о превентивном ударе. Чтоб "малой кровью, на вражеской территории"

[taram]

Это ты просто забыл перевести часы на зимнее время. Сочи, то, сё, забыл что ли?

[Mike Lebedev]

Все хорошо, но отдел закрывается в одиннадцать. Так что - нет правды жизни
А жаль :)

[Anlo]

Про Рыжую лучше всего вышло. Как, впрочем, и у Майка:).

[taram]

Он уже давно не без успеха примерил на себя когда-то самим же придуманное звание будущего великого русского писателя. Не сказать, чтобы уж он прям так торопил время, и что его насквозь проедало тщеславие, но кому же не хочется помимо народной любви снискать ещё и официальное признание. Более того, он считал, что это всего лишь делом времени. Причем совсем недалекого.
Поэтому он и не удивился, когда ему позвонили и пригласили побеседовать на предмет вступления в Союз Писателей. Ах, если бы он только знал, во что всё это выльется!?
Его даже не насторожило, что встреча была назначена возле неприметной булочной – настолько его переполняла уверенность, что час признания наконец-то настал. Шутка ли сказать, за плечами висел огромный опыт и багаж из четырех полновесных томов.
Уже стемнело. Возле булочной к нему подошла дама приятная во всех отношениях, смутно кого-то напоминавшая.
- Эх, был бы я чуть легкомысленней, – игриво промелькнуло у него в голове, - впрочем, я и сейчас вполне даже легкомысленен.
Но только он хотел закинуть пробный шар, как её холодный голос тут же вернул его в действительность:
- Поедешь со мной, будем тебя принимать в русские писатели, расскажешь все детали о своих творческих планах, идеях.
Дело стало принимать совершенно неожиданный оборот.
- Нет, такого уговора не было. Вы же сказали – корочку получить, несколько книжонок с автографом вам передать, но чтоб с вами куда-то ехать, вашими делами заниматься, я не хо…
Но тут он почувствовал, как в спину вонзилось дуло пистолета.
- А тебя, Миша, никто не спрашивает, лезь в машину.
Его запихнули в пыльный фургон и на огромной скорости куда-то повезли. Он пытался кричать, задавать подобающие моменту вопросы, но все они утыкались в стену молчания. Заслышав звук электрички, он понял, что везут его куда-то за город. Где-то через час машина остановилась.
- Завязать ему глаза? - спросил один из надзирателей другого.
- Не надо он уже ничего не расскажет.
Его грубо вытолкали из фургона.
- Че ты пихаешься, - Лебедев пытался сохранять мужество.
Его завели в ничем неприметный одноэтажный деревянный дом. Комната была ярко освещена и после долгого пребывания в темноте глаза не сразу привыкли к свету. Но когда он освоился, то в хозяевах с удивлением стал узнавать лица тех писателей, портреты которых обычно висят в кабинетах литературы. Правда, мелькали и современные авторы. А во главе стола восседал сам граф Толстой:
- Ну, здравствуй, мил человек! Проходи, гостем будешь, будем тебя в русские писатели принимать!
- В русские писатели, между прочим, по собственной воле ходят, а не силком тягают!
- Это смотря к кому. Я, например, если в писатели принимаю, то ко мне на всех четырех поспешают. Есть у нас сомнение, что ты и не писатель вовсе, а негры за тебя пишут. Дурилка картонная – обмануть нас хотел.
- А ты, насколько знаю, тоже нобелевской премией не отмечен.
- Никак глумишься?
- Да как глумиться-то, когда вокруг тебя кодла с перьями, букерами да с миллионными гонорарами и тиражами в придачу. Вы меня тут за одну минуту в печурку затолкаете.
- А дружки твои с ВВ что же?
- Слушай, Лёва. Вчера в это же время на ВВ мне замечательные слова сказали, дескать, убирайся ты в печь.
- Это ты к чему?
- А к тому, откуда у меня деньги на негров-то? Мне и на «маленькую»-то не всегда хватает.
Выслушав популярного автора, граф глубоко задумался. А затем обратился к собравшимся:
- Какие будут мнения, господа хорошие?
- Дело хорошее, а давайте его самого в негры возьмем. Мы от него много пользы поиметь могли бы, - взял слово Ас Пушкин.
- А ты потому такой смелый, что думаешь не зарастет к тебе народная тропа? Не рассчитывай, с нами пойдёшь тропу затаптывать.
- А поэта потерять не боишься?
- Не боюсь. Я вот в крайнем случае Лебедева поэтом посажу.
- Во, и будет он тебе про Морихэя и Серпорозюка рифмы слагать.
- А мне один хрен – хотите примем Лебедева, хотите хоть завтра разбежимся, - послышались слова Акунина.
- Один хрен ему – нырнул и нет тебя. Хочешь детективы, хочешь фантастику, хочешь в оппозицию идешь. А мы как же?
Тут к графу подошла женщина, что-то нашептала ему, а потом сказала вслух.
– Лёва, ты на руки-то его взгляни – из него такой же писатель, как из Бэллами музыкант.
Лев Николаич поддержал её:
- Бабу не обманешь, она сердцем чует. Вот тебе ручка, бумага, напиши-ка что-нибудь.
Миша сел и, недолго думая, выдал в присущем только ему стиле небольшое эссе на тему умеренно выраженной юношеской рефлексии в период полового созревания.
- По-моему, неплохо получилось, - подумал Маэстро. Он остался крайне доволен собой. Даже заулыбался. После чего стал зачитывать произведение вслух.
- Ха, это и я так могу, - прервал чтение безостановочно кашляющий пожилой мужчина в пенсне с бородкой клинышком.
- А что написать-то? – искренне удивился Майк.
- Что-нибудь такое, чтобы душа свернулась, а потом развернулась.
Лебедев тут же выдумал какую-то попсовую историю. Приплел туда, разумеется, тещу, добавил незадачливого мужа, вернувшегося из командировки раньше срока. Щедро оросил сочинение кровавыми сценами и поперчил любовными.
- Толково придумано.
- Да толково, очень толково. Только если мы это опубликуем под его именем, то нас тут же обвинят в том, что появился писатель, который пишет много лучше нас.
- Риск – благородное дело. Нас всех когда-нибудь в этом обвинят.
- Типун тебе на язык!
Дело явно затягивалось, а ведь супруга наказала ещё и за хлебушком забежать. Но самое главное, часы неумолимо показывали, что «маленькую» купить сегодня он уже не успевает.
- Лев Николаич, что вы меня мытарите, душу рвете, вы же меня на враках не поймали. Стоило меня из-за этого через весь город тащить?
- Ты что, торопишься?
- А как же? Отдел в десять закроется. А так-то я могу ещё лет 50 подождать.
- А мы вот не можем ждать. У нас тиражи падают. Потому и приволокли тебя сюда. Если не хочешь принять смерть жуткую лютую, расскажешь, научишь, как у тебя так ловко получается буквы и слова расставлять. А нет – так будешь на нас работать негром, книжки за нас писать.
Понимая всю безвыходность ситуации, Миша выдохнул:
- Адресок я оставлю, чиркнёте открыточку, потом когда-нибудь, все так мол и так - не поминайте лихом, что муж, сын и отец ваш негр. И Рыжей передайте.
- Так нет же никакой Рыжей.
- А вот это уже не твое дело, - обиделся Миша, - велено передать, значит передай.
Граф решил уточнить адресок:
- В Москве живёшь?
- В Бескудниково.
- Ты что, деревенский что-ли?
- Сам ты деревенский, МКАД же!
- Тебе больше повторять не буду – в русские писатели два раза не зовут. Сядь и засохни.
Граф раздраженно встал и кивнул едва уловимым движением косматой головы в сторону Майка. Головорезы тут же опрокинули Лебедева со стула и, приставив нож к горлу, стали ему угрожать:
- Ну, что, теперь понял, что стоишь ты на земле нашей грешной? - Понял. А можно мне дать звание не просто русского писателя, а чтоб непременно Великого Русского Писателя? И будет у нас тогда полная любовь и доверие друг к дружке.
Видимо, из-за испуга Майк никак не мог остановиться:
- А ещё, чтобы ваш Союз Писателей мне выделял денег на ежегодное издание моих собственных книг в твердом переплете. И чтобы все книги вашего Союза издавались в тарамовской типографии…
- Да, да, - горячо поддержал последнее предложение знакомый голос откуда-то издалека.
«Тарам??? Он-то каким боком сюда затесался?» - узнал товарища Маэстро, а затем продолжил:
- И чтоб все мои гонорары перечислялись на мою сберкнижку, а книжку мне, она мне сердце согреет…
- Смешной малый! Ты это, Лёва, правильно миркуешь. Сгодится нам этот фраерок. Надо его к нам в негры брать, – прервал его wasy из дальнего угла, который до сих пор сидел в глубине комнаты в пол оборота и потому оставался неузнанным. Едва заметно он подмигнул Лебедеву, мол, не ссы, прорвемся
- Поучи жену щи варить, инвалид. Я ещё ничего не решил.
Нюхнув марафета, подала голос какая-то то ли писательница, то ли содержанка:
- Пускай что-нибудь и про любовь напишет! Говорят, у него неплохо получается.
- Не лезь, не женское это дело, - нервно вставил граф.
- Может быть и не женское. А денежки-то, между прочим, за любовные романы к вам через меня прибежали.
- Не буду про любовь писать, - решил взбрыкнуть Лебедев, тут же объяснив свой мотив,- меня потом жена из дома выгонит, а другая и на порог не пустит.
- Я тебе ещё главного не сказал. Есть срочный заказ - надо будет что-нибудь толерантненькое про ЛГБТ написать. Людям это сейчас нравится да и на спонсорские деньги с Запада тогда можно будет рассчитывать.
- Тогда режь меня здесь, не буду писать!!!
- У тебя сейчас одна цель – стать русским писателем. На это ты будешь стараться на совесть.
- Не буду, на, режь меня на куски, режь! Ладно, ещё любовный роман. Может мне ещё и переспать с кем прикажешь? Николаич, сам подумай - ты же не только писательством проживаешься, но и разумом тоже. До чего ж вы русскую литературу-то доведете?...
Неизвестно, чем бы все обернулось, но тут Миша проснулся. Так бывает - крикнешь что-нибудь во сне и понимаешь, что ты произнес это вслух. Его догадку подтвердила супруга, поздравившая настоящего великого русского писателя с днем рождения, а потом добавившая:
- Даже во сне ты печешься о русской литературе, писатель ты мой. С кем ты там во сне ругался?
Вместо ответа именинник, сладко кряхтя и потягиваясь, промурлыкал:
- Круто быть писателем!