КАФ К-А

[taram]

Если сейчас поставить Маню с Брезой, то и я их не перепутаю.
Просто забылось, чем именно тогда нас пытали. Помнил только,
что под ПФ вначале было тихо, а потом все затыкали уши ладонями
и прочими предметами.

[Abilardo]

Перепутать Маню с Брезой мог только истинный ценитель Флойдов.
Эти ссылки мне не надо. Чай, вспомню без ссылок.
Могу даже напеть. Тум. Пум-бурум, пум, пум, пум. Маня!

Ред. Еще один пум забыл. Бывает.
Ред. Хотя нет, нормально.

[taram]

Наконец-то нашелся вдумчивый и пытливый читатель, который внимательно ознакомился с данным материалом. Петрович произвел вычитку текста и обнаружил чудовищную ошибку, закравшуюся в повествование.
На его днюху слушали вовсе не композицию «Моней» вокально-инструментального ансамбля «Пинк Флойд», а совсем даже Breathe с того же самого альбома.
А это, друзья, в корне меняет дело
http://www.youtube.com/watch?v=mrojrDCI02k
Оправдания ради скажу, что и у меня с самого начала закрадывались сомнения относительно правильности указанной композиции. Но дело в том, что когда забиваешь в поисковик эту самую Breathe, то все аудио-онлайн прослушивания выдают эту песню без первых 30-40 секунд тишины с последующей какофонией.
Вот и сейчас столкнулся с трудностью, чтобы найти полный вариант и предоставить Абиларде возможность насладиться прослушиванием в онлайне. Только через скачивание.
http://musicmp3spb.org/album/the_dark_s ... ition.html

[Васильев1967]

Так и поперли ассоциации, аллюзии, иллюзии ...

1. " Я, например, был в Италии, там на русского человека никакого внимания. Они только поют и рисуют. Один, допустим, стоит и поет. А другой рядом с ним сидит и рисует того, кто поет. А третий - поодаль - поет про того, кто рисует... И так от этого грустно. А они нашей грусти - не понимают...
- Да ведь итальянцы! - разве они что-нибудь понимают! - поддержал черноусый.
- Именно. Когда я был в Венеции, в день святого Марка, - захотелось мне посмотреть на гребные гонки. И так мне грустно было от этих гонок! Сердце исходило слезами, но немотствовали уста. А итальянцы не понимают, смеются, пальцами на меня показывают: "Смотрите-ка, Ерофеев опять ходит, как пое...!" Да разве ж я как пое...! Просто - немотствуют уста..."

2. В одной из частей, куда меня заносила армейская судьбинушка, в разпорядке дня в 14.00. значился "Просмотр программы "Новости"".
И вот сидят рядом Сергей И. и Бимбаш Ч., борец-вольник, армянин (точнее, езид, но это неважно), сосланный к нам из московской спортроты за полуторамесячное опоздание из отпуска (вообще, это уголовное дело, его за простодушие помиловали), и смотрят, значит, программу "Новости".
Вдруг обстановку прорезает истошный, душераздирающий, почти женский, не крик даже, а визг нашего Ары (вспомним Билла из "Вождя краснокожих"). Затем наш борец хватает Серегу за шею и начинает душить его своей мощной спортивной хваткой. Тот хрипит и явственно синеет. На шум прибегает ответственный ст. л-т Киселев (погоняло, естественно, Киса) и с трудом отбивает Серегу у озверевшего Ары. Серега, вырвавшись, гневно орет: "Армян! Совсем о..ел! ..........! Ты меня чуть не убил, твою ....! .......!" И Киса: "Ч., что Вы себе позволяете?! Что это значит?! Уголовник! Дисбат, трали-вали!..."
И тут Ара выдал (это, конечно, надо было слышать!). Спокойно, разсудительно, тоном доброй учительницы, объясняющей старательному троечнику непонятное:
"Серьога! А ты вспомни, как ты взяль меня за яйца! Как я кричаль!!! Это п..дец!!!"
Особо отмечу, что никаких таких современных паскудств в этой байке искать не надо. Шутили просто ребята...
А п..лей за все это получил потом я, как командир отделения. И не играло роли, что один мудак старше меня по призыву на полгода, а второй на год.

3. ...А уж сколько домашних питомцев в утренние часы чудесным образом здесь были исцелены и возвращены к жизни после алкогольных отравлений и депрессий?!...
Под домашними питомцами надо понимать алкашей, или же вы спаивали, а потом похмеляли котов-собак-хомячков-птичек-рыбок?

[taram]

…Кафтан уже женился и вил своё семейное гнездышко на другой жилплощади. Совершенно случайно в нашу компанию затесалась тогда парочка, как они себя называли, экстрасенсов. Их отчего-то заинтересовали несколько историй, рассказанных нами о событиях, происходивших в прежнем кафтановском жилище. Не помню уже, что именно такого мы там им наплели, но они изъявили желание непременно исследовать квартиру.
Выбрали день и Кафтан пригласил их на старую квартиру.
Любители паранормальных явлений сказали, что на всё про всё им потребуется не менее двух часов. Дабы не путаться под ногами и не терять времени, Андрюха с женой уехали на дачу. Когда через полтора часа они вернулись, то застали своих потрясённых знакомых у подъезда на лавочке. Взгляд обоих был устремлен в асфальт, их била дрожь и они, прижавшись друг к другу, молча сидели. На предложение зайти попить чай, они категорически отказались и поспешили откланяться. Из их бессвязного бормотания Кафтан понял лишь, что через один из зрачков с висевшего на стене портрета Цоя, нарисованного хозяином, имеется связь с потусторонним миром. А также то, что в этой квартире должны превосходно чувствовать себя домашние животные.
Ну, за потусторонние миры ничего определенного сказать не могу, зато могу засвидетельствовать, как однажды к Андрюхе принесли немолодого уже кота, который неделю не ел, не пил и тихо умирал. Но уже через полчаса он играл и скакал словно трехмесячный котенок. А уж сколько домашних питомцев в утренние часы чудесным образом здесь были исцелены и возвращены к жизни после алкогольных отравлений и депрессий?! Несть им числа!
Экстрасенсам по роду занятий, наверно, положено быть чувствительными, но, пожалуй, со своей впечатлительностью они переусердствовали. Сами посудите, откуда на первом этаже в двухкомнатной «хрущевке» в панельной пятиэтажке (даром, что не угловой) взяться всей этой чертовщине? Да даже если что и было, то после наших многолетних экзерсисов последние барабашки должны были уйти бомжевать. Или, вероятнее всего, с улыбкой на устах с чувством избавления и с нескрываемым облегчением наложить на себя руки.

«Мы используем друг друга, чтоб заполнить пустые места»

Так кто же они те герои, которые на протяжении долгих лет являлись законодателями мод кафтановского чертога? Кто эти звезды, блиставшие здесь своим остроумием, комплексами и непосредственностью? Кто они, для кого эти стены на долгие годы стали очагом субкультуры и эпицентром дружбы?
Это мои одноклассники - Кафтан, Петрович, Фунтик, Хрыч. Вначале был ещё и Крупп, но к концу первого курса он переехал, «попал в плохую компанию» и практически забыл сюда дорогу.
Любопытно, что образовался наш секстет только после окончания школы. А до этого два трио существовали как бы сами по себе: я, Фунтик, Петрович с одной стороны, а остальные трое – с другой. И вне школы мы практически не пересекались. Разве что мы с Хрычом, настроенные на спартаковскую волну, общались чаще, и я был немного вхож в ту компанию.
Таким образом, я невольно послужил неким связующим звеном между названными группировками. После выпускного мы вместе сходили в поход, затем стали собираться во дворе у Петровича за теннисным столом – ну и пошло-поехало.
Что и говорить компания подобралась весьма разношерстная. И если к каждому из нас ещё можно было бы подобрать в пару кого-то близкого по интересам и вкусам (например, - я и Фунтик, Кафтан и Петрович, я и Хрыч, Петрович и Фунтик, Хрыч и Круп), то добавить к этим дуэтам кого либо, чтобы трио выглядело хоть как-то одномастно, уже не так легко. Тем не менее, пусть и не всегда безоблачно, но как-то старались ладить.

Наше вероломное вторжение в кафтановское жилище произошло в конце 89-ого, когда встал вопрос – где же нам встретить Новый Год. Вначале планировали отпраздновать у Фунтика, так как его родители собирались куда-то уехать. Но затем их планы резко переменились, и оставался лишь один более-менее приемлемый вариант – Кафтан.
Но куда-то нужно было девать бабушку, с которой Андрюха проживал на одних квадратах. Андрюхины предки любезно пообещали забрать её к себе, но с одним условием, правда, включающим в себя несколько подмножеств: произвести небольшой ремонт, чтобы привести квартиру в более-менее человеческий вид. Впоследствии предновогодний ремонт стал доброй традицией С каждым годом он исполнялся все более искусней и капитальней - вплоть до перестилки полов.
Как раз к декабрю мы с Петровичем благополучно завершили свою карьеру авиаконструкторов в КАИ. И так как эта информация тщательно скрывалась от родителей, а днём нам надо было где-то перекантовываться, то мы и внесли наибольшую лепту в первый ремонт. Ну, а после проведенного ремонта нас оттуда было уже ничем не выкурить.

Чем же мы там занимались?
Помимо пьянок, большое место в наших посиделках у Кафтана занимало так называемое творчество. Во всей его кошмарности и разнообразии – поэзия, музицирование, боди-арт, драматургия, живопись и многое многое другое. Преобладающий стиль - жесткая абстракция. И если регулярность пьянок напрямую зависела от финансовой составляющей, то уж в творчестве народ себе ни в чем не ограничивал.
Давно известно, что если не имеешь талантов для сочинительства, рисования, пения и других искусств, то всегда можно сослаться на то, что ты развиваешь какое-то своё новое направление, а потом называешь это авангардным искусством и пытаешься задним числом объяснить, что же ты хотел сказать миру. Или с умным лицом декламируешь, что все мысли я выразил в своем произведении и негоже автору опускаться до объяснений.
К счастью, Кафтан лишь недавно понял, что люди искусства в основном не заморачиваются объяснениями своих выхлопов, и что ему в своё время можно было упражняться, не включая мозги. По правде говоря, я с немалым удивлением узнал, что тогдашнему своему творчеству он, оказывается, придавал какой-то смысл. Страшно теперь представить, что нас ожидало, если бы он выдавал свои творения без раздумий и лишь потом начинал бы искать смысл в своих нескончаемых потоках сознания.
И если творчество остальных хоть как-то вписывалось в общепринятые нормы, то, скажем прямо, Кафтан часто был невыносим в своих вечных поисках нового слова и порой просто нереально выбешивал. И если бы открытие «сотворил - потом объяснил» он сделал в ту пору, то, боюсь, не дожить ему до наших дней, а если и дожил бы, то в несколько усеченном или модернизированном варианте. И шрам на щеке от разбитой об его лицо кружки показался бы невинной шалостью малыша из ясельной группы.
В целом я относился к такому творчеству скептически. Нет, любой поступок Кафтана я мог разъяснить. И даже где-то в глубине понять и доходчиво объяснить посторонним, что же он хотел таким неожиданным образом сказать миру. Причем мог раскрыть тему с той стороны, с которой автор и не подозревал.

Судя по всему, в этом бедламе мне приходилось отвечать за реалистическое направление – я теперь стал понимать, что в действительности оно самое сложное. Я долго готовился, присматривался и только сейчас стал применять накопленный опыт. Как ни странно, я практически не участвовал в тех повальных арт-изливаниях. Я был замечен разве что в настенно-наскальной живописи да разукрасил под березу канализационную трубу в туалете. Ну, и, наверно, вдохновлял своим присутствием молодых авторов на новые свершения.
Хотя нет, вспомнил. У меня существует жесткий график по написанию шедевров живописи – приблизительно по одной картине в 20 лет. У меня в саду есть рисунок, сделанный мной в садике. Он мне безумно нравится. Где-то дома ещё должна лежать написанная мной в студенческую пору картина и несколько эскизов к ней. Правда, кроме меня их никто не видел. То есть, если строго придерживаться заданному графику, то в скором будущем миру должен будет явиться очередной шедевр. Пора начинать готовить материалы.

На днях позвонил Петровичу. Попросил его высказаться о том, что он думает о проведенных годах у Кафтана. Петрович несколько поразил меня тем, что в первую очередь вспомнил не пьянки, ремонты и прочие Новые Года, а о вечерах, когда он заходил к Андрюхе и рисовал. Сожалел, что многие рисунки утеряны.
Особенно печалился о потерянных портретах – когда усевшись друг напротив друга, Фунтик рисовал Петровича, Петрович – Кафтана, а Кафтан – Фунтика. Минут пять Петрович распылялся о посетившем его тогда вдохновении, о том, как в первый и в последний раз Кафтан нарисовал портрет, имеющий сходство с оригиналом и о том, как великолепно переданы Кафтаном черты характера Фунтика, светотени-хренотени и всякое такое прочее.
Я тут же перезвонил Кафтану. Напомнил ему о тех работах, рассказал о мнении Петровича о них, и тут Андрюха принялся целую минуту безостановочно гоготать (кстати, слышать и видеть его смех для неподготовленного человека нелегкое испытание). Оказывается, когда они рисовали этот тройной портрет, был включен телевизор, по которому шел спектакль «Физики». И Андрюха в тот момент рисовал никакого не Фунтика, а охранника психиатрической больницы. Бедный Петрович!

Нельзя, конечно, не упомянуть и о Комнате Душевного Отдыха, в которой все работы и экспонаты местных авторов и выставлялись. Именно Комнатой Душевного Отдыха называлась темнушка, которую Кафтан переоборудовал под это дело. Туда Кафтан уходил отдохнуть душой от надоедливых гостей.
Вначале я хотел попытаться описать, как она выглядела, но не осилил. Комнату Бананана помните? Вот что-то типа этого, только лучше. Экспозиция в КДО менялись очень часто. Обновлялась она путем наклеивания белых обоев, на которые и наносились будущие шедевры. Если же присутствовало что-то ценное на имеющемся культурном слое, то оно на какое-то время сохранялось.

Да что там говорить, если даже Хрыч стал обнаруживать в себе творческое начало. Вот, например:
«И то, что раньше было украшеньем,
Стало здесь предметом устрашенья».
Так в незамысловатой рифме он выразил своё отношение к…
Короче, андрюхина бабушка очень любила сухари. И имела свой, не похожий ни на чей способ их приготовления. Не знаю всей последовательности её хитроумного рецепта, но в один момент появлялось необходимость просушить будущие сухарики в марле. Марля потом куда-то подевалась, но потребность в любимом хрустящем продукте не пропала. И тогда бабушка придумала снимать с окон тюль, сушила в ней сухари, а потом водружала её обратно. Ну, а через несколько таких процедур на окна без содрогания было уже не взглянуть. Андрюха сам ничего не стирал, бабушка была старенькая, девушки приходили сюда с другими целями, а родители не всегда находили время, чтобы проследить за своим оболтусом.
Например, у Андрюхи было несколько простыней, которые он поочередно менял. Когда приходило время сменить бельё, то он закидывал её в шкаф и вытаскивал оттуда наиболее свежую. Не постиранную и свежую, а сравнительно свежую. Андрюха дико радовался, когда я стал работать проводником и привозил ему с поездок комплекты белья.

Не хотелось, чтобы читатель подумал, что мы витали в облаках и жили одним лишь творчеством. Как и положено, на заре рыночных отношений, мы вместе со всей страной думали, как заработать миллион. Легких путей мы не искали. Например, вспоминается дерзкий бизнес-план - «Отправь человека в будущее». Рисковать жизнью незнакомых людей мы не имели права. Да к тому же это грозило судебными исками и последующими материальными издержками. И поэтому, прежде чем поставить дело на широкую ногу, было решено провести эксперимент над, конечно же, Кафтаном. Его верхнюю часть тела туго запеленали в одеяло, надели на голову круглый аквариум, уложили на пол посреди гостиной. На грудь положили приборы, но не всякие там хитрые штучки с проводами и экранчиками, а обычные столовые.
Напутствовали добрыми словами, подготовили и попросили передать потомкам небольшую приветственную речь. В карман (на случай, если Андрюха вдруг не выживет или сойдет с ума и не сможет сам передать наше приветствие) положили листок с текстом той речи, завернутый в полиэтилен (наверно, если первопроходец обоссытся).
Кафтан начал жаловаться, что ему нечем дышать. Мы его успокаивали, говорили, что, скорее всего, так и должно быть. Шло время, а подопытный никуда не отправлялся. Требовалось срочное вмешательство экспертов, которые удалились на кухню на экстренное совещание.
Я предположил, что без волшебного пинка опытный образец нас не покинет. Петрович предложил, пока ещё не совсем поздно, его усыпить. Фунтик нас внимательно слушал, но пока преимущественно молчал. Затем его лицо озарилось безумным сиянием, он побежал к Андрюхе и схватил его за яйца. (Фунтик, правда, сказал, что он споткнулся и неудачно упал). Кафтан отчаянно взвыл, прокусил изнутри(!) аквариум, вцепился в него зубами и устремился в будущее в неизведанные миры. Вернувшись, он рассказал нам много занимательного. В том числе и о нас.
К сожалению, эта идея заглохла, по сути, не родившись. Впрочем, как и многие другие, если не сказать все, наши мечты и начинания. Охотников и смелых последователей не нашлось. А Кафтан не проявил большого рвения в продолжении экспериментов. Да мы особо и не настаивали. Наверняка, наши пытливые умы заняли новые идеи – ещё более увлекательные.
Мечты. Если они светлые и прекрасные, то сбыча мечт по большому счёту ни что иное, как убийство светлого и прекрасного. С этой точки зрения мы сохранили для Вселенной много светлого и прекрасного. Вот уж действительно, «сколько светлых идей заживо погребено». Всего и не перечесть…

Только сейчас задумался – а какое отношения к происходящему в его квартире было у самого Кафтана? Мы-то ладно – когда захотели пришли, и (что ещё более важно) когда захотели ушли. А каково было жить внутри этого Феномена? Ведь количество людей вошедших в его двери (а порой и окна) исчисляется сотнями. И все они были далеко не академиками Лихачевыми. Точнее, совсем не академиками Лихачевыми. По складу характера Андрюха не мог не то чтобы кого-то выгнать, а даже прикрикнуть. Вот и приходилось ему всех терпеть.
Правда, сейчас появилось у меня предположение: а что, если эти его песни, которые обрушивались на всякого входящего и становились серьезной проверкой для психики любого человека, и были неким протестом против гостей? Может, они звучали сигналом, мол, валите все отсюда на хрен? «Начальник Цикла», «Березовый Рай» - это, конечно, было мощно. Пожалуй, эти композиции держат мировой рекорд по коэффициенту - время звучания / мат слушателя с требованием прекратить исполнение.

Но, несмотря на его неуклюжие злопыхательства, мы продолжали собираться.
В силу географического расположения я появлялся там реже, чем Фунтик с Петровичем. Они оказывались у Кафтана даже если просто выходили покурить или вынести мусор. Мне же требовалось преодолеть несколько остановок.
Я далёк от того, чтобы идеализировать царившую там обстановку. Идиллией это точно не назовешь. Всяко бывало. Но прекрасно помню, что почти всегда в ожидании чего-то хорошего шел вечером к Андрюхе. Например, посмотреть «Программу «А». Или под несмолкаемые комментарии передачу «У Ксюши» на черно-белом изрисованном телевизоре. С удовольствием сейчас ознакомился с текстом нашего коллективного письма, отправленного в студию на Шабаловке лично Ксюше после просмотра одной из передач.
Всегда расстраивался, если никого у Андрюхи не заставал. И напротив – в нетерпении ускорял шаг, завидев распахнутые окна или горящий свет – что же нас нового и интересного ждёт сегодня за этой дверью. Искренне радовался, когда заставал в полном составе своих товарищей – каждого из них рад был видеть в любое время дня и ночи (даже, представьте себе, Хрыча).
Правда, было одно «но». Я очень ревностно относился к, скажем так, чужакам, которые появлялись регулярно. Достаточно было попасть к нам в компанию хотя бы одному человеку, который был мне несимпатичен, как я чувствовал себя неуютно и раздражительно. Вот Фунтик в этом плане совершенно другой – абсолютно со всеми он мог поддерживать ровные отношения и всем улыбаться. Мне это до сих пор не под силу.
Я никогда и никому об этом не говорил, но, видимо, раздражительность моя бросалась в глаза. Доходило до того, что Кафтан согласовывал со мной список приглашенных на свой же день рожденья.
- А это ещё кто такой?
- Он нормальный парень - «Звуки Му» слушает.
- По-моему, только одно это уже должно сильно насторажить…

Я чуть выше всё же слегка приукрасил Фунтика, ведь один из самых вопиющих случаев выплеска негатива в отношении «неместных» связан именно с ним. На один из новогодних ремонтов Фунтик принес из дома пылесос (кто не знает, тому поясню, что он требуется для побелки потолков). Судя по тому, что заявился Фунтик в шлепанцах и ветровке, скорее всего снег уже тогда сошел. Быстренько взял из бабушкиной комнаты пылесос, уже собрался выходить и вдруг слышит возмущенную реплику:
- Проходной двор какой-то!
Это подала голос девушка, мало того, что пришедшая сюда в первый раз, так ещё и пришедшая со случайным пассажиром. Фунтик не поленился вернуться в комнату. Девушка в тот момент сидела на диване одна.
Не вспомню, что конкретно кричал Фунтик, когда пылесос летел, но что-то он точно проорал. Метая бытовой прибор, сил он явно не жалел…
Не пугайтесь, все остались живы и даже невредимы. Всё-таки Фунтик истинный джентльмен и не мог себе позволить ударить девушку. Пылесос эффектно отпружинил от дивана и не менее эффектно отлетел в шкаф, никого по пути не задев.
Что касается пылесоса, то он так и остался лежать на полу. Фунтик, не проронив больше ни слова, покинул квартиру.
А однажды я сломал логарифмическую линейку об другую невыносимую девушку. Но, поверьте, случаи эти носили единичный характер. К счастью, или, к сожалению, обычно мы вели себя более толерантно.
Понятно, что там мы проводили практически всё свободное и несвободное время. Готовились к сессиям, справляли всевозможные праздники, смотрели спортивные трансляции, приводили девушек. Правда, взять у Андрюхи ключи и уединиться там было проблематично. Нет, Андрюха никогда не отказывал - просто в квартире все время кто-то да присутствовал.
Тут, наверно, самое время было бы вставить что-нибудь о межполовых отношениях в коллективе, о различных треугольниках и даже, не побоюсь этого слова, многоугольниках. Но не стану этого делать, никаких разоблачающих подробностей не будет. Чтобы охарактеризовать, как бился сексуальный пульс в этой квартире, ограничусь небольшим временным отрезком (не более 2-3 часов), когда довелось услышать два диаметрально-противоположных взгляда. Вначале: «Тут бабы-то вообще бывают?», а затем произнесенное одной дамой: «Здесь чё у вас, все друг с другом пере…лись что ли?». Правда, как всегда, посередине.

А вообще я очень рад и даже, возможно, немного горжусь тем, что нам удавалось на протяжении долгих лет сохранять определенную ауру. У нас получилось не опуститься до банальнейшего притона, хотя, что говорить, предпосылки к этому имелись – культ алкоголя и женщин здесь процветал.
Мы никогда не поднимали тему наркоты, но в этом вопросе мы были единодушны. Например, однажды Андрюхе на день варенье в сентябре кто-то не из наших принес в качестве подарка «коробок». Так он и пролежал нетронутым до предновогоднего ремонта, когда его вынесли вместе с прочим мусором.
Несмотря на то, что количества людей прошедших через неё исчислялось сотнями, квартира не превратилась в проходной двор. Существовал какой-то иммунитет что ли – все инородные тела отторгались тут же.

Но все рано или поздно, увы, заканчивается.
Расскажу, как проходило моё личное прощание с кафтановской квартирой. Во время переезда (со времён регулярных посиделок прошло уже порядка 3-4 лет), когда вынесли уже все вещи, я один вернулся в квартиру. Зашёл в Комнату Душевного Отдыха, на стенах которой еле-еле угадывались следы наших произведений. Обошел всю квартиру. Шаги в пустой квартире отдавались гулким эхом. Вдруг заметил, что я хожу и вслух прощаюсь с нашим дворцом.
К горлу подкатил комок огромных размеров. Глаза увлажнились. Я провёл по стенам ладонью, и тут до меня дошло, что эти стены всё-всё помнят, абсолютно всё. И не только помнят. Мне показалось, что стоит мне сейчас только лишь немного напрячься, то можно будет каким-то неведомым пультом, находящимся в моей голове, прокрутить плёнку, и на стенах появится всё, что я захочу увидеть.
Попробую сейчас привести с десяток эпизодов, на которые я хотел бы перемотать этим самым пультом:
- я заваливаюсь на Новый год в маске Горбачева, которую самолично изготовил из портрета генсека, долго висевшего у меня в комнате, и на котором было приписано «где сахар?»;
- один из ремонтов. Мы вчетвером сидим на диване, наблюдаем и комментируем, как Кафтан в одиночку трахается со стеной, тщетно пытаясь ее выравнять;
- кафтановский мальчишник. С утра звонок в дверь. Я впускаю в квартиру будущую счастливую невесту. Мы проходим в гостиную и видим следующее: из-под стола выползает только что проснувшийся Кафтан, а из его ширинки торчит… паспорт. А на этом самом столе Петрович пытается привести в чувства люстру, которую сам же и свалил ночью. На немой вопрос Ольги он отвечает: «Вот, помыть снял»;
- кафтановская свадьба. Нам с Петровичем и Рогиным не хватает мест в машинах и из ЗАГСа мы приезжаем несколько раньше кортежа. Ключей не было. Чтобы проникнуть в квартиру мы выламываем дверь. Сохранилась фотка, как я с топором починяю замок;
- тоже кафтановская свадьба. Фунтик узнает о смерти Курехина в тот самый момент, когда преподносит рюмку ко рту. Он меняется в лице и ладонью сдавливает рюмку. Рюмка не выдерживает. Из-под ладони, пачкая рукав, струится кровь вперемешку с водкой. Вот такая вот Кровавая Мэри…;
- на ноябрьские праздники мы с Хрычом покидаем пьянку, чтобы проводить мою девушку. Когда возвращаемся, видим в окнах свет. Слышим громкую музыку. Долго стучим, но дверь нам никто не открывает. Я остаюсь в подъезде, а Хрыч обходит дом с другой стороны, чтобы постучать в окно. Я жду немного, а потом вспоминаю, что в эту квартиру можно попасть чуточку проще – и выбиваю дверь. Колонки орут на полную мощь, даже не орут, а попросту пердят. Кафтан лежит на диване, раскидав руки и слюни.
Я подхожу к окну посмотреть, что там с Хрычом. И делаю это так неудачно, что открываю окно в то мгновение, когда Хрыч пытается, стоя на подоконнике, удержать равновесие, схватившись за ручку окна с другой стороны. Он плашмя падает на спину и неподвижно лежит на тонком слое первого снега . На мой голос не отзывается, но секунд через двадцать начинает улыбаться, открывает глаза и говорит: «Больно». После чего лежит еще минут пять, продолжает улыбаться и повторять каждые 10-15 секунд о том, что ему больно;
- … одна лично-интимная история;
- опять кафтановский мальчишник. На него случайно попадает наш одноклассник, с которым мы не общались семь лет. Мы пытаемся ему за пару часов продемонстрировать дайджест тех событий, что происходили здесь за прошедшие годы. В общем-то, получается;
- ночной кухонный концерт. Сидим «всухую». Петрович трынькает на гитаре, мы с Фунтиком аккомпанируем ложками, стуча по стаканам и тарелкам, ибо ничего другого мы не умеем. Кафтан спит на полу. Стоит поздняя осень. Всю ночь напролет мы поем песни. Исполняется весь известный нам «Аквариум». «Нещщастный матрос твой корабль потоп, клопы завелись в парусаааах…»;
- новогодняя ночь. Время 4:30. У Петровича день варенья. Произносятся тосты, вручаются подарки. Вдруг Петрович всех просит замолчать и говорит, что лучшим для него подарком будет, если мы все вместе, затаив дыхание, послушаем композицию «Моней» вокально-инструментального ансамбля «Пинк Флойд». А там, если помните, есть такая закавыка: вначале очень тихо слышен звон монет (именно в этот момент Петрович устанавливает ручку громкости на максимуме), а затем все музыка звучит громче, громче, пока на всех присутствующих не обрушивается гром. В основной массе люди, конечно, были привыкшие, но среди нас находились и те, кто оказался не готов к такой атаке на барабанные перепонки.Забавно наблюдать за ихними испуганными растерянными физиономиями;
- «Твин Пикс». На одной из посиделок включаем музыку из этого фильма и в квартире начинается, как сейчас назвали бы, флэш-моб. Всем 10-12 человекам находятся роли, а некоторые небезуспешно заменяют и несколько персонажей. Помимо Лоры Палмер и других одушевленных ролей, людям выпадает изображать ещё и всевозможные предметы: от берега и леса до мотоцикла и дневника. Но больше запомнилось другое.
Объявляется антракт с целью обсудить сценарий второго акта. Я выхожу из туалета и вижу на кухне следующую картину: обнявшись за плечи, все сгрудились вокруг стола, бурно спорят, в каком направлении спектакль будет двигаться дальше. Причем двое взгромоздились на холодильник и умудряются свисать с него вниз головой таким образом, что и они оказываются в этом сплетении рук. Но, как всегда у нас выходило, - лучше вышло то, что получилось спонтанно. Продолжение оказывается так себе. Представление кончается тем, что Хрыч засыпает прям посреди действия, облевав при этом сцену;
- наше знакомство с будущей женой Кафтана. Лично я не помню ничего из ряда вон выходящего. Много позже Ольга признается, что после увиденного долго не могла уснуть и успокаивала себя тем, что она нас больше никогда не увидит. Ага, щас;
- ой, да много всего ещё я пересмотрел бы. Пожалуй, пора остановиться, а то ещё штук двадцать подобных эпизодов навспоминаю…

Когда я уже вышел на финишную прямую этого рассказа, то решил доехать до андрюхиного старого дома – закрепить материал, так сказать. Обошел его. На окнах решетки. В подъезд зайти не смог – домофон. Ненадолго присел на лавочку у подъезда. А потом, уже выходя со двора, промелькнула бредовая идея: здорово было бы на день рождения Кафтана или на Новый Год снять эту квартиру, собраться и покуролесить.
Иногда мне начинает казаться, что нет ничего невозможного.
Может даже «СПАРТАК» когда-нибудь станет чемпионом.