ПАВЛИН-МАВЛИН ИЛИ ОПЕРАЦИЯ “Ы”-2

[Тверской]

Кароче, атцы… Есть у меня три чувака… Старые спартаковские болельщики…
Собирались накануне вместе… Как всегда… Душевно…
Выпили… Поговорили… Посмеялись…
Про жизнь… Про годы… Про СПАРТАК…
Что характерно, все трое сезоном, в целом, разочарованные... Один вбил себе в голову, сцуко, уже изрядно пронафталиненные полудогматические критерии-штампульки типа, “а вот при Бескове”, “спартаковское искусство” да “по гамбугскому счёту”… И, исходя из этого, бурчит себе, оценивая сегодняшнее состояние команды… Но, вот крайними нашими играми тоже вполне удовлетворён… Ну, правда, не так, как второй… Чтобы аж шарики побежать надувать… На всеобщую, такую модную здесь в последнее время демонстрацию “правильных” чувств… Попутно насвистывая на ходу что-то там про ”ветер надежд, который снова на всю катушку наполнил наши паруса…” А просто удовлетворён и всё… Без огненных фейерий… Занеся, разумеется, наши победы и, что самое главное, показанную игру нам в актив, но не считая даже неоднократный обыгрыш всухую безусловного тренера Куусюсина такой уж сверхзадачей…
А третий глядит на это и улыбается… Не то, чтобы “не согласен” или, там, “скептически”… А просто улыбается… Мотивируя запомнившейся на всю жизнь фразой, вычитанной ещё в присно памятные времена в пожелтевшем, нарытом на школьном сборно-фильтрационно-весовом пункте во время, блять, очередного этапа всесоюзной пионерской операции “Миллион – Родине!” “Крокодиле”… – Улыбайтесь чаще… Ведь мрачное лицо у живого человека так же противоестественно, как улыбающееся у покойника… И никогда ни с кем громко не спорит… Приводя в обоснование этой своей позиции другое выражение из, якобы, того же самого номера журнала. И, будто бы, помеченное там как “всеобщая банальность”… – Ослу нельзя доказать, что он осёл потому, что он – осёл… Так и говорит обычно, мол, “обе фразы соседствуют в одном кластере памяти”. Эх, полезный, видать, был номер… Жаль, мне в своё время не попался…

Разные все трое… Однако прекрасно понимают, что Родину не выбирают…
С тем и живут… Этакой микроКнигой… Когда есть повод – радуются, когда нет – ждут, когда появится…

Так о чём я... По мотивам той встречи – окололитература… Второй лиги, класса “Б”. Патамушто – неписатель… Строго не судите…
Да… Чуть не забыл… Сказал им, мол, опишу на Книге… Чуваки просили сразу предупредить, что все без исключения персонажи являются настолько вымышленными, что их даже малейшее сходство с реальными людьми – абсолютно случайно. Прям до абсурдности…


. “ПАВЛИН-МАВЛИН ИЛИ ОПЕРАЦИЯ “Ы”-2”
(Не эссе и, тем более, не унылый фельетон… А, скорее, обыкновенный незлобный поверхностный вымысел с элементами такой же незлобной буффонады, которую ежедневно на каждом шагу можно встретить и здесь, и на наших повседневных экранах, стоит только не полениться отыскать вечно умудряющийся куда-то подеваться пульт от телевизора и нажать на крайнюю верхнюю кнопку…)

Эпиграф:
“А, между тем, сюжетов – пруд пруди. Вот ещё случай… К тёте в Орёл в прошлом году я ездил… Ну приняли… Пошёл я в магазин. Прилёг на скамеечке вздремнуть… Просыпаюсь: часов – нет, пальто свиснули, драповое… О-о, сюжет… Вот – это сюжет…” (полотёр писателя Воронова из к/ф “Я шагаю по Москве”)


Месяц назад… Лучший город Земли… Midnight…

– Не, каково, а?.. Ты всё видел, брат? Что скажешь? Не зря я тебя пригласил посмотреть?.. Три-ноль – два-ноль… Там – сям… И это лучшие команды страны… Без разницы – где и кто, результат, как говорится, – налицо… Чу-до-дейст-вен-ны-е_и_аб-со-лют-но_у-ни-вер-саль-ны-е! – казалось, что негромкий, но уверенный и запредельно довольный с характерным средневосточным акцентом голос буквально смаковал каждый произносимый слог.
– А они, того… только результат могут делать? Или ещё чего? – сбивчиво спросил сидевший напротив русоволосый молодой человек, переводя взгляд с лица собеседника на его руки…
– А что ещё надо-то?.. Красивых комбинаций?.. Каталонских?.. Или настоящих спартаковских?.. – при последних словах глаза произнесшего их азиата почтенного возраста особенно заблестели…
– Да не, ата… Ну, там, может, чтоб упырь этот, нижегородский, свисток в первом тайме проглотил… А потом, во втором, бегал по полю, а он у него в .опе свистел. Типа, как у того чувака в “Нашей Раше”. Который Газмяс судил. Я смотрел как-то по дивиди. Прикольно было б… Или, чтобы у членов Кадэка, когда они нам опять какую-нибудь пакость затевать будут, ихние чл…
– Мальчишка…, – подчёркнуто устало и тихо прервал начавший было разыгрываться полёт фантазии русоволосого старик, – кто они вообще, чтобы мы с тобой о них говорили? Ты народ на трибунах слышишь вообще, брат? Я могу ошибаться… Ты можешь ошибаться… Но весь народ, столько лет, сколько есть футбол в нашей стране, ошибаться не может… Огорчительно, что ты до сих пор не понял, брат, что главное в нашем деле – это не несчастный свистун или какой-то там кадыка-мадыка. Пусть они и дальше любят друг друга… Главное, брат, – это постоянный результат… А попросту, – ТРИ ОЧКА. Только они, три очка, регулярные и животворящие, делают тренеров уважаемыми, несмотря ни на что. Да возьми, хотя бы, наполеончика нашего. На двух континентах две не самые последние федерации умудриться кинуть, а – прошёл, и – нате вам… уважаемый человек. Потому что, только они, “плюс три”, способны превратить в одночасье самых ярых болельщиков из раненых зверей в безгранично верящих в скорое и непременно светлое будущее голосующих тщедушных старушек.
– Да лана, ата, – попытался вставить молодой человек, нервно щёлкнув браслетом сжимаемых фалангами пальцев дорогих часов, – скажете тоже, “тщедушных”, ага… Вот, недавно…
– Это я тебе говорю, брат! – ухмыльнулся азиат и после некоторой паузы продолжил, – Знаешь, в чём разница между ними? – Тем нужно за неделю до выборов включить горячую воду в их квартирах, а этим… её можно даже не включать. Только дай им их три вожделенных очка. И они будут горой стоять за тебя… Потому что три очка способны укоротить их память до двух-трёх матчей и застлать сладкой сонной пеленой глаза даже самых непокорных из них… И не важно, у кого и как они добыты… У Барселоны, у сборной Улан-Удэ или какого-нибудь сраного Твенте.
Можно поставить прекрасный футбол, ажурный и витиеватый, как у Барселоны, или выстроить математический порядок, мгновенно перерастающий в сметающий всё на своём пути шквал Реала, но стоит тебе хоть немного оступиться, как из своих ракушек вылезут сотни злорадствующих улиток… С нарочито умными, пилять, словами, смысл которых, признаться, и мне не всегда понятен…
А можно при самой удручающей, неудачно складывающейся игре, волею случая выцарапать, как кошка, три очка, и – будь спокоен… Будь спокоен, брат, найдётся не меньшее их количество, которые причешут и нарядят эту победу в такие же правильные научные слова, увидят всю её сакральность и обоснуют неизбежность в соответветствии с иллюзорными мифическими концепциями-манцепциями… Поверь мне, брат. При желании даже неидеально закрашенный чёрной краской четырёхугольник можно выдать за гениальное искусство… Смотрят игру десятки тысяч, понимают суть происходящего – тысячи, а говорить умеют все… Да, брат… Говорит умеют все, а слушать, увы, – нет… И ты никогда ничего не докажешь абсолютно всем… Так стоит ли тратить на это время?.. Твоё дело – результат. Всё, что вокруг, лишь тонкая и нестабильная оболочка… Воздушная и постоянно переливающаяся, как мыльный пузырь… Радующая глаз, лелеемая и пестуемая, но в любой момент могущая перестать существовать в привычном для тебя виде… Вчера ты выиграл, и она радужно сияет тебе… Сегодня – проиграл, и она померкла и задрожала… А завтра?.. Кто знает, брат… И есть ли у тебя время, чтобы думать ещё и об этом? Результат и ещё раз результат. А остальное – преходяще… Победителей не судят. Судят проигравших… И не только на окраинах…
Короче, так, – азиат достал из кармана телефон и чуть наклонился вперёд, – остановишь машину вот в этом переулке и позвонишь вот по этому номеру… Сумку поставишь на сиденье. Мой человек примет… Шустрый малый. По наследству достался от прежнего руководства нашего. Спортивного, пилять… Смекалист, шельмец… Исполнит что-нибудь этакое… Талантливое… Да хоть барсеточника… “Лайфу” твои пусть скажут, двести было, – но, скользнув взглядом по туфлям молодого человека, и, не обнаружив там носков, поправил, поёжившись от холода, – нет… Не поверят… Триста. Когда пересчитаю лично, позвоню… Скажу, где взять… Но только на три игры… И помни, как говорится… Надейся-то надейся, но и сам не плошай…
– А Вы как же без них, ата?..
– Попробую… Ты знаешь, брат, эти ведь, оба, на днях по очереди к хозяину приходили… Просить… Хозяин сказал, мол, тудым-сюдым… Мол, в сейфе лежат… Где самое сокровенное… Рядом с воланчиками… А ключ, мол, потерялся, найти никак не можем… А ломать сейф, жалко, мол… Мол, вещь раритетная… Богато инкрустированная и где-то даже нанотехнологичная… СамогО подарок… Не, ну, ежели очень надо, и, если не боитесь повредить, то можете, мол, попробовать вскрыть сами… Короче, не стали… Ни с чем ушли… Очень сокрушался, что не смог помочь… И самолётами обещал никогда не летать… И счёт обещал открыть в банке… И калькулятор позолоченный подарил на дорожку… А когда ушли, хозяин сказал прямо, мол, куй им. Когда копали – не думали… Теперь пускай, мол, гудят и свистят… Выручать, говорит, хорошего человека нужно… Сказал, чтобы я тебе отдал… Пусть, говорит, работает… Ценит он вашу команду… Говорит, правильная она… Наших там уважают, говорит… Говорит, мол, закон у вас в команде есть… Чтобы не случилось, но один наш обязательно у вас играть должен… Говорит, очень правильно это… Очень уважает вас… Я сам порой сомневаюсь, кого он больше любит, вас или нас… Умом, вроде бы должен нас… А сердцем?.. Знаешь, брат, – азиат подвинулся поближе, – тебе одному скажу… Как то летом на даче отдыхали вместе, понимаешь?.. Солнечно было… Жарко очень... Хозяин всё в нашей футболке ходил… Чай-май пили, разговоры разговаривали… За Победу поднимали… Так, немножко… Хозяин к мангалу подошёл. Душно стало… Он футболку с себя снял, а под ней ещё одна… Другая… Светлее… А на месте нашего…, белыми буквами, вот здесь, – старик расправил плечи и, немного покраснев, провёл ребром ладони поперёк своей груди, – Кто Мы? – М…кхе-кхе-хе…
Вызванный волнением внезапный приступ кашля не дал ему договорить. Откашлявшись, он чуть ослабил галстук, взял в руки пиалу, сделал несколько глотков, после чего, окончательно успокоившись, продолжил, – Ну и так далее… Ну, ты понимаешь, брат… Вот так бывает… Все, конечно, как водится, “не заметили”… Я тоже “не заметил”… А потом две ночи уснуть не мог… Всё думал... И, знаешь, брат, тоже вот решил Барселону строить. Как ты…
Азиат смолк, и молодому человеку показалось, что он почувствовал в словах старика слабые оттенки не то какой-то щемящей сердце тоски, не то белой зависти…
– Да и соперники-то у меня, брат, так…, не команды…, – продолжил старик, осторожно поставив пиалу на стол, – Ты мультфильм смотрел “Как казаки в футбол играли”?
– Смотрел… В детстве…
– Ну, вот мне с ними следующий играть… Дома… В футбол… А не в кто кого перепляшет… Да с речкой потом, там… С лета зарплату не получавшей… Думаю, шесть очков на одной ноге возьмём, – и, вспомнив походку упомянутого молодым человеком футбольного рефери, улыбнувшись, добавил, – да хоть с Абелардо… Хотя…, – тут азиат задумался и ещё больше прищурился, – вот что… Если дома не проканает, созвонимся. В крайнем случае, переговорю с Главным… Художником нашим новоиспечённым… Гениальным, пилять… Чтобы последний тур по дням развели. Успею забрать, если что…
– А разве ж такое возможно, ата? Это ж как бы нарушение регламента и двойные стандарты!
– Э-э-э… Зачем так говоришь, брат? – нахмурился, но всё таким же тихим голосом, как и прежде, произнёс азиат, – Какие-такие стандарты-мандарты?.. На футбольном поле нужно реализовывать свои стандарты!.. Там только трава голая растёт… Ей всё равно, ходишь ты по ней или бегаешь… А с людьми – какие тебе стандарты?.. С людьми – всё нестандартно… Они сложнее травы, брат… Думаешь, они одинаковые все? Ходят-бродят, плов-млов кушают?... Не-е-ет, брат… Они очень сильно разные… Они очень сильно разные настолько, что каждый по-своему радуются, печалятся, злятся, торжествуют, обижаются… И все они очень не любят, когда на них наступают, как на траву… Поэтому, брат, людей нужно ценить… Людей нужно любить… Сердцем… Душой… Умом… – и, узрев боковым зрением, как русоволосый, сдвинув брови, сосредоточенно слушает эти его слова, азиат хитро улыбнулся, подмигнул и, слегка привстав, по-дружески шутливо, но достаточно сильно, толкнул того плечом в плечо, – Ну, или, как мы вас.. 16-го…
Молодой человек отпрянул и ершисто насупился. Мужественные скулы его заиграли желваками. Ни этот толчок, ни, особенно, упоминание о 16-м числе, которое двухголовым змеёнышем впилось в его легкоранимое сердце и до сих пор болезненно саднило, заставляя проявлять всю последнюю неделю почти граничащую с жестокостью требовательность, явно не пришлись ему по душе.
– Молод ты ещё совсем, брат, – примирительно произнёс старик, – извини, но ведёшь себя порой, словно пацан какой… Во время матча, на бровке нехорошие слова зачем очень громко говоришь? – Люди слушают… После матча, в газете-мазете с заслуженным ветераном зачем споришь-ругаешься? – Люди читают… Ночью, брат, с болельщиками зачем споришь? – Ночью спать нужно… На дорогой большой машине ездишь, а с деревянной лошадки слезать не торопишься… И пора бы тебе уже перестать размахивать игрушечной саблей… Зачем везде заговор врагов ищешь?.. Отцы говорили, что человек часто сам себе злейший враг… – Зачем отцов не слушаешь?.. Думаешь, я – тоже заговорщик?.. Э-э-э, брат… Ну, не я попрошу, так другие попросят…Жизнь такова, что в последние дни всегда кому-то что-то надо… Одним, например, Быстрова подавай… Другим, вот, Габулова приспичило… А третьим, дело прошлое, понадобился вдруг Дикань… И что теперь?..
– А и то, твоя правда, брат, – не дождавшись ответа, так же негромко, но уже заметно подобрев, задумчиво подытожил старик, – на следующие две игры не буду ничего забирать… Пускай мои ребята покажут, на что без них, сами по себе способны… Но на первый матч пульки на всякий случай всё же одолжу… Потом тебе передам, брат… После матча… Ну не умею я рисковать… Да… Свистун, он, конечно, свистун и всё…, но от пидарасов никогда не знаешь чего можно ожидать… Понимаю, что абсурд, пилять, но вот ёбнет ему в голову, допустим, поставить бить три одиннадцатиметровых в наши ворота, и что мне тогда делать?.. – Руками на бровке махать?.. Ну как я могу не помочь своим ребятам?.. – Они же хо-о-рошие…
И, чтобы окончательно снять возникшее напряжение, добавил, – Завтра-послезавтра, небось, опять с болельщиками мяч гонять побежишь?
– А Вы откуда знаете, ата? – искренне удивился и заулыбался русоволосый.
– А чего тут знать-то... Я и сам таким был… Лет двадцать назад... – впервые за всё время разговора азиат надолго задержал взгляд на лице собеседника, и молодой человек заметил в нём вспыхнувший на мгновенье уголёк грусти, который, впрочем, был моментально потушен мудрым стариком…
– И ещё… Мой тебе совет, брат… – Делом займись… Оглянись вокруг… В стране дел невпроворот… Свёкла сахарная на колхозных полях не убрана до сих пор… Кукуруза… Помог бы Родине, брат… Вот скажи мне, у тебя-то, самого, есть права на комбайн?..

И, глядя, как зрачки удивлённого и обескураженного молодого человека начали м-е-д-л-е-н-н-о расширяться и округляться, азиат отрешённо, будто в сладкой истоме, столь же синхронно стал закрывать свои глаза… Было видно, какое удовольствие доставляет старику и это внезапное полное изумление русоволосого, и, в особенности, своё только начинающееся скоротечное, но в последнее время всё более частое погружение в собственные воспоминания… В свою молодость… Когда весёлый и бесшабашный, в лихо заломленной на затылок тюбетейке, он, используя редкие свободные промежутки между выездными матчами в Кемерово и Ивано-Франковске, задорно отжигал, бывало, по осени вместе с другими нормальными пацанами по команде на хлопкоуборочном комбайне, собирая по шесть тонн сырца на бескрайних полях подшефного Амударьинского колхоза такой далёкой уже теперь, пилять, Туркменской ССР…