Ленинград-89. Вероятные приключения (окончание)

#  Abilardo » 26 янв 2012 13:49

Щас расколюсь. У меня тоже когда-то было пальто. И длинный плащ. У меня даже шляпа была! Я даже раза 3-4 ее реально надевал!
И тоже, под влиянием. Типа Чикаго 30-х годов. Только автомата не было.

#  taram » 26 янв 2012 13:16

Тебе показалось.
Это дождь

#  Abilardo » 26 янв 2012 12:50

Этта что за сопли в конце? Зачеркнуть красной пастой!

#  taram » 26 янв 2012 09:15

ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
По тому, как мерзопакостно зачиналось утро после вчерашнего культпохода в кино, невозможно было предугадать, что день выдастся настолько чудным. Не было ни малейшего шанса или даже намёка на то, что в ближайшие, как минимум, лет 10 я смогу радоваться жизни и улыбаться солнцу. Но случилось так, что в тот день паутинки сплелись таким образом, что без этого витиеватого узора всё наше новогоднее путешествие я, наверняка, воспринимал бы несколько иначе. Скажу больше - вероятнее всего, я и не стал бы тратить время на всю эту писанину, поскольку без той прогулки по Павловску и одного чудесного превращения воспоминания носили бы совершенно иной характер.
Но обо всём по порядку.
Проснулся я от ощущения, что рядом с моим ухом грохнулся метеорит. Это Гора, делая утреннюю зарядку, опустил пудовую гирю в непосредственной близости от моей подушки. Каждое такое свидание гири с паркетом отдавалось в голове гулким эхом. При этом физкультурник не переставал смачно кряхтеть, явно получая удовольствие от своих экзерсисов. Все остальные также постанывали и поёживались от представшего их взору зрелища.
То был последний день нашего пребывания в культурной столице и нас накануне предупредили, что к 8-30 подъедет автобус, и мы к этому времени должны будем спуститься с вещами. Мы же в полдевятого только ещё начинали прилагать нечеловеческие усилия, чтобы отделить, наконец, наши очугуневшие головы от подушек. С вечера, понятно, никто кроме Горы пожитки не собрал. Он сидел в уголочке, с ухмылкой наблюдая за товарищами, которые подобно слепым котятам быстро (как им казалось) и хаотично перемещались по комнате, спотыкаясь, падая, сшибаясь друг с другом лбами, тыкаясь об косяки и стены, пытались рассовать по сумкам свой нехитрый скарб. Фунтик, наблюдая за тем, как я, героически борясь с приступами накатывающей тошноты, переливал недопитое воедино, заключил:
- Стоп, братва. Сегодня – ПЕРЕДЫШКА.
Все молча согласились. Шутка ли? 30, 31, 1, 2, 3 (автор загибает пальцы) – 5 (пять) дней подростки проводили суровые опыты над своими юными организмами. Если бы я знал их чуть хуже, то решил бы, что это запой.
Уже выйдя на улицу, несколько раз возвращались за забытыми вещами – кто за перчатками, кто за Албрисовной, кто за эспандером, кто ещё за чем-то.
Завтрак в «Озерках» существенных изменений в физическое состояние фигурантов не внёс. А неумелое обращение школьников со столовыми приборами лишь приумножало их и без того немалые страдания. Дико взвывая, вилки совместно с винными парами откуда-то изнутри гестаповски воздействовали на израненные черепные коробки (кстати, почему коробка? Ведь череп, как правило, имеет округлую форму).
Автобус, перевозивший экскурсантов в Павловск, продолжил череду наших суровых испытаний, излишне трясясь по ухабам и кочкам.
На месте выяснилось, что приехали мы рановато – до начала экскурсии оставалось что-то около часа. И всё бы ничего, если б Петровичу не захотелось в кусты. Но в том-то всё и дело, что в кустах ему не ссалось. В нём проснулась какая-то непонятная щепетильность, и он счёл кощунственным отливать в исторических местах, где когда-то прогуливались помазанники и другие вершители человеческих судеб. Мол, тут несколько поколений ампираторов прохаживалось и здесь я вдруг нарисовался со своей… со своим… ну Вы поняли. «Не буду на улице, - и всё тут, -ведите меня во дворец»
Но на то друзья и существуют, чтобы не дать пропасть в трудную минуту. Доброму Фунтику вспомнилось, что он из автобуса приметил тубзик, находившийся невдалеке от ворот парка. Только не у тех ворот, через которые мы прошли, а мимо которых мы чуть раньше проехали. И, несмотря на неблизкий путь, двинулись мы навстречу петровическому счастья. Неестественной походкой трусил он впереди нас, вытягиваясь и с надеждой вглядываясь за забор, выискивая спасительный ватерклозет. Мы же, хотя и шли не спеша, отставали не сильно.
Выйдя за территорию парка, Петрович свернул налево. Фунтик же взглянув направо, крикнул ему:
- Ты куда поскакал? Да вот же он!
И показывает на раскинувшуюся в 50-и метрах от нас, дощатую белую будку. Петрович тут же переменился в лице, выправил осанку и перестал семенить. Меня, по правде говоря, внешний облик туалета сразу несколько насторожил – зачем туалету массивная дверь с двумя замками? Обойдя же строение и взглянув на фасад, у меня само собой вырвалось:
- Вот тебе, Шура, и ПЕРЕДЫШКА!
И мы синхронно стали довольно поглаживать животы, а точнее те места, на которых они позже появятся, а пока так – припухлости. Петровича же от увиденной картины буквально скрутило. Полотно, представшее перед нами, выглядело следующим образом – весёлый словоохотливый мужичок отпускал в окошко пиво с сардельками.
Петровичу уже стало пох до помазанников, ампираторов, вообще до всего. Глядя на него, хотелось плакать. Впрочем, японцы, наблюдавшие из автобуса за писающим у входа в детский сад молодым человеком, были иного мнения. Они истерично гоготали увидев, как Петрович на бегу расстёгивает ширинку, тормозит у ворот и устремив взгляд в небеса блаженно что-то бормочет и чему-то улыбается. Воспитательница в это время отгоняет детишек, заставляет их отвернуться и ругает плохого дядю.
Пока Петрович развлекал интуристов мы, честно отстояв очередь, состоящую из одного человека, приобрели по кружке пенного, по порции сарделек и расположились за круглым столом, стоящем на одной ножке, диаметром около метра и высотой… ну в общем, самый раз, чтобы удобно было облокотиться.
(Трудно описывать счастье. Едва ли это вообще возможно. Оно само по себе явление, как известно, зыбкое и мимолётное, а иногда, как в данном случае, и вовсе осознаётся спустя энный промежуток времени. Тут сам теряешься в догадках, силясь разложить по полочкам ингредиенты, из которых состояла та кратковременная благодать, а ещё предпринимаешь попытки и поползновения (судя по всему, тщетные), чтобы описать неописуемое.
Поэтому, преодолевая барьеры своего косноязычия, перейду к дальнейшему изложению материала).
Какой-нибудь особо рациональный циник-рецидивист (да, пожалуй, и не только он) всё объяснит сейчас банальнейшим опохмелом и тем, что нас просто-напросто отпустило. Что ж, не стану никого переубеждать. Мне вполне достаточно знать, что это не так.
К тому времени у меня уже был довольно-таки богатый опыт в злоупотреблении – от лёгких вин и шампанского до самогона и не всегда разбавленного спирта. А вот пиво мне никогда не нравилось. Так я и не сумею распробовать сей хмельной напиток. И в тот день, по большому счёту, я пил пиво в первый раз. Можно сказать и в последний, ибо в «клуб любителей пива» я так и не вступлю. И дальше одного-двух глотков дело никогда не доходило.
А тогда в Павловске… Во-первых, с момента отъезда из Казани мы ни разу не видели солнца. То снег валит, то свинцовое небо дирижаблем опустится низко-низко, да и световой день в эту пору, как Вы знаете, наикратчайший. А тут после первого глотка вдруг «мороз и солнце, день чудесный». А во-вторых, с первым же глотком эйфория хлынула неудержимым потоком и с каждым глотком накрывала нас всё новой и новой волной.
Так я упустил последний шанс посетить хоть один музей в этой поездке, потому как речи о том, чтобы побыстрей допить и поспешить на экскурсию во Дворец, естественно, уже не велось. Ведь дворец тот, даст Бог, никуда не денется и простоит ещё сотни лет, и если уж очень надо, то попадём в него в другой раз, а вот вероятности того, что мы втроём окажемся в Павловске, да ещё и в такой нирване, нет никакой. Во всяком случае, будь я букмекером, ставки на это принимать не стал бы.
Стояли, смаковали и ни-ку-да не торопились. Если честно, то мне самому интересно, о чём же мы могли беседовать, уютно расположившись около стола, кроме того, что дружно постановили – жизнь удалась, состоялась, прожита не зря.
Именно тогда я, помнится, проявил незаурядную дальновидность, и кое-что напророчил Петровичу, сделав предположение, что если кому из нас и дано властвовать над массами и владеть их умами, то только ему. Так всё на поверку и вышло. Сейчас позвонил ему, чтобы уточнить численность его народа – выяснилось, что оказывается он их на вес меряет (от того и массы). Под его руководящей дланью живут сотни тысяч счастливого демоса. А если взять весь период его чуткого правления, то счёт может пойти на десятки миллионов. Кто их считать-то станет, кто там будет перепись проводить… на его пасеке.
В тот момент, когда я уже заканчивал излагать светлое будущее Петровича, а он воспарил в мечтах и представлял себя со скипетром и поджимающей короной, наш неспешный разговор прервали два парня с необычным на первый взгляд вопросом:
- Ребят, вы нам пиво не купите?
- А в чём, собственно, проблема?
- Нам не отпускают. Просют паспорт предъявить.
Я пригляделся и действительно – на окошке прикреплена бумажке и на ней запрет «До 21 – ни-ни!!!».
- А сколько вам лет-то?
- 19, на втором курсе учимся.
На вопрос, откуда, отвечают, что из Кыева.
У меня есть только одно объяснение, почему нам отпустили – это мой внешний вид. Если рассматривать мою тогдашнюю верхнюю одежду по отдельности, то репродукция, как бы это помягче, оставит желать лучшего. А вот если описывать мой облик в целом (длиннополое пальто, белый шарф, классические черные брюки, меховая шапка и ботинки), то будет выглядеть по меньшей мере изящно. И, по-видимому, пивник воспринял мой образ в монолитном виде и посчитал, что этому типу можно дать, как минимум, все 20, чему не могла помешать даже моя шестнадцатилетняя небритость.
Может возникнуть вопрос – как в Казани могла появиться такая мода в коллекции осень-зима 88-89? Всё очень просто – у меня был образец для подражания. Это родственник-рэкетир, одевавшийся подобным образом. Потом в течение года я посмотрю «Клуб«Коттон», «Однажды в Америке», «Ва-банк» и такой стайл станет на несколько лет моей идеей фикс. Но вместе с тем, я единственный из класса, кто ходил в школу не в костюме, а в олимпийке (надо будет на досуге поломать голову над природой этого явления).
Ну, в общем, купил я пиво бывшим соотечественникам. Но вспомнил при этом Женю с Суворовского проспекта. И учитель хороший оказался, и ученики прилежные, пригодные дрессировке и впитывающие материал, как губка. Урок, нам преподанный, был выучен на зубок. Как итог - четвёртая купленная кружка очутилась на нашем столе. Женя, спасибо!
Потом ещё и ещё ходили к окошку за добавкой, а на прощание Фунтик (тот ещё бюргер) настоятельно рекомендовал продавцу разнообразить ассортимент капусткой. Фунтик, кстати, долгое время считал, что у него немецкие корни и с надеждой ждал кончины неизвестного дядюшки и наследства. Даже когда я объяснил в чём он заблуждается, он не переставал надеяться. Я интересовался недавно, говорит, что уже отчаялся и не ждёт. Что на самом деле в его голове, неизвестно – остаётся только догадываться.
Долго ли, коротко ли стояли, но пора было и честь знать. А может и гроши кончились?
Так как туалета рядышком не наблюдалось, мы с Фунтиком пошли по проторенной Петровичем дорожке. Но в своё оправдание отмечу, что самураи уже отъехали, а детишек загнали обедать.
Не скрывая счастливых идиотских улыбок, побрели искать свой автобус, в котором обнаружили одиноко сидящую одноклассницу.
- Живот чего-то заболел, - вздохнула она.
- А-а, красный день календаря, - Петрович, кто ещё может так бесцеремонно.
- Саш, ты как всегда проницателен, эрудирован и циничен, - вспыхнула страдалица, пальнув в самое яблочко.
Вооружившись кафтановским кассетником, пошли прогуляться по Павловскому парку, отчаянно горланя репертуар Шевчука и «Наутилуса». Знаете кто такой Борис Деденев? Ничего страшного, три минуты назад я тоже не знал. Но я уверен, что в тот солнечный морозный день он также совершал моцион по парку и запомнил, как трое парней с кассетником, обнявшись за плечи, под «ДДТ» шли, первостатейно дурачились, заразительно смеялись, толкались, с разбега ныряли в сугроб, пинали пушистый снег. И тогда у него, видать, созрела идея снять клип на песню Шевчука с подобным сюжетом, которую он с успехом осуществит спустя несколько лет, пригласив сняться Славу, Костяна и Юру. Единственное что он изменит – это время года и, соответственно, снег на жёлтые листья. Я без претензий, если что.
А одноклассники из музея всё не выходили. Мы вернулись к автобусу.
Мне в жизни попадались три вида реакции кассетника на садящиеся батарейки. Первый – начинает постепенно затихать звук, второй – перестаёт крутиться принимающий ролик и плёнка зажевывается как внутри кассеты, так и снаружи, третий – музыка проигрывается всё медленнее и медленнее. Нам в руки попала последняя вариация.
Под «Гудбай, Америка!» устроили мы на стоянке небольшое импровизированное представление. Песня, в обычном формате продолжающаяся около 3 минут, звучала в тот раз не менее 6-7. И под завывающий магнитофон мы вдохновенно пели, танцевали, исполняли партии гитары, саксофона, ударных. Вокруг нас начала собираться толпа. Подоспевшие кыевские друзья пошли по кругу с шапкой и кое-какую мелочишку нам насобирали. Хотя их никто, поверьте, не просил. Может они рассчитывали затем вместе пойти за пивом?
Между строк замечу, что это единственный случай в моей биографии, когда я искусством заработаю деньги.
Некоторые автобусы не разъезжались, пока не закончилось представление, проходившее под несмолкаемые аплодисменты. Подошедшая классная руководительница, к сожалению, не оценила творческий порыв и не разделила общего восторга. Хваталась за голову, охала и едва ли не за воротник заталкивала нас в автобус, словно в ментовский бобик.
Вот в общем-то и всё. Для меня Павловск прозвучал как бы финальным аккордом. Хотя мы и прибудем в Казань лишь через двое суток, в памяти они совершенно не отложились. Запомнился, Дед Мороз на вокзале, продавший нам за полцены пузырь бодяжной водяры «Vыrvi Glaz». Общего с Дедом Морозом, правда у него был только красный нос и заплечный мешок, ну может валенки ещё…
«Как это было давно,
Сколько с тех пор нагрешено,
Сколько светлых идей заживо погребено.
Слушай, давай вернёмся… » (ЧАЙФ)
В общем-то и возвращаться нам некуда. Кафтановской квартиры нет, походское место обчикрыжено. Да и в наших отношениях не всё было гладко. Достаточно сказать, что я не гулял на свадьбе ни у Фунтика, ни у Петровича. Причём если один пригласил, а я не пошёл, то другой не приглашал, но я очень хотел пойти. Что, впрочем, не помешало Фунтику быть свидетелем на моей свадьбе, а Петровичу быть одним из самых желанных гостей. Да и вообще у меня всё чаще и чаще складывется ощущение, что в те годы жили не мы, а абсолютно другие люди. А мы каким-то образом завладели их памятью.
Если б Вы знали, как я скучаю по тому Петровичу, по тому Фунтику, по тому себе!? Со всеми вытекающими.
Как же мы были тогда свежи! (короткие гудки…) http://files.mail.ru/M0X91R?t=1


Вернуться в Литературный клуб




Вся правда о брендах.
Яндекс цитирования
Связь с администрацией сайта -
Создание - Сёма.Ру
© 1997 - SPARTAK.MSK.RU. При полном или частичном использовании материалов сервера, ссылка на http://spartak.msk.ru обязательна.
Название "Спартак" и эмблема являются зарегистрированными товарными знаками МФСО "Спартак".