У похода есть начало – а конца похода нет (II)

[taram]

Но вечером в пятницу я всё же успел подъехать к месту отбытия походчиков, проводить их и заценить покупку Петровича, только-только поменявшего машину.
На рожах милых друзей легко угадывалось нездоровое перевозбуждение. Без видимого сопротивления умственная деятельность полностью уступила место безрассудству. Возможно, я и ошибаюсь, и, сравнение моё будет несколько фантасмагоричным, но создалось впечатление, что они стоят у входа в дупло из моего любимого детского фильма «Сказка о потерянном времени» и им представилось, что попав в походское место, они станут юны и беззаботны. Тем ужаснее окажется суровая утренняя действительность.
«Уж поскорей бы!» - нервозность читалось во всём – и в жестах, и в речи, и в поведении, и в вопросе «сколько взять».
Доехав до места и выбрав полянку, позвонили мне:
- Заехали в какую-то глушь. С утра объясним. Есичо, встретим, - наэлектризованным голосом, едва ли не с дрожью, взбудораженно отчитались друзья. Немудрено, что неадекватность передалась и мне.
«На их месте должен был быть я».
С первыми петухами сорвались и мы всем семейством. До лесной опушки доехали с ветерком, миновав утренние пробки. И принялся по очереди набирать друзей. За этим занятием я провёл полчаса. Радовало, что звонок проходит. Всё остальное пока огорчало.
С одной стороны, казалось бы, ничего сложного нет – держи курс параллельно Волги и рано или поздно наткнёшься на товарищей. Но не всё так просто.
Во-первых, дорога в тех местах весьма замысловата и прокладывалась людьми, целью которых было, видимо, максимально затруднить проезд до мест отдыха. Например, вот едешь ты вдоль берега, река от тебя слева в 150-200 метрах и логично предположить, что нужно повернуть налево. Но не тут-то было – это ловушка, которая вероятнее всего приведёт в тупик или в топь какую-нибудь. Необходимо повернуть направо, подняться высоко в гору, спуститься, проехать ещё вдоль берега в непосредственной близости от реки, а потом опять направо и так несколько раз. А во-вторых, не забываем о моих извечных проблемах с ориентацией даже на открытой местности, а тут такой лабиринт.
Два этих фактора не оставляли не единого шанса для самостоятельно поиска и нахождения друзей. Те, в свою очередь, тоже не спешили навстречу.
Наконец, Кафтан взял трубку. Ушло не менее двух минут, пока я наконец сквозь бормотание и нервический смех собеседника не разобрал, что беседую не с кем иным как с Хрычом. От него помощи ждать не приходилось – машины у него нет и как проехать он объяснить не смог бы при всём желании.
- Где Кафтан с Петровичем? Буди давай!
- Щас, щас…- и Хрыч разъединился.
Через 2-3 минуты я снова набираю номер Кафтана – «…попробуйте позвонить попозже». Прошло ещё минут 40, прежде чем в телефоне я услышал заспанный голос Петровича. Он пошёл поссать и услышал, как в кустах звонит утерянный накануне телефон.
- Кто-нибудь там у вас собирается выезжать меня встречать?
- Семнадцать.
- Что семнадцать?
- Семнадцать пропущенных звонков. И все тарамовские.
- Поздравляю, Харламов! Тебя Хрыч будил или нет, где он сам-то?
- Сейчас поищу, - и через несколько секунд, - да чё его искать, вот он спит?
Дальше выясняется, что Петрович ночью потерял очки и ехать не может. На мой совет позаимствовать пенсне у Кафтана слышу, что последний их разбил. Определённо ситуация мне нравилась всё больше и больше. Наверняка, в ста случаях из ста в подобной ситуации я давно уже орал бы, призывал к совести и брызгал слюной, но тогда от происходящего я ловил самый настоящий кайф.
Через какое-то время звонит Петрович и говорит, что смог приладить одно очко на кафтановских окулярах и выезжает. Ещё через десять минут приходит новость, что Петрович застрял, не сумев объехать огромную лужу. На то, чтобы поднять похмельного Кафтана ушло ещё полчаса – знающие люди подтвердят, что это достижение заслуживающее уважения.
Пока люди, имеющие на двоих лишь один полноценный глаз, тащили друг друга из засосавшей трясины, было решено пустить мне навстречу Хрыча и параллельно Петрович пытался по телефону прокладывать мой маршрут. Дорога, на преодоление которой в обычный день ушло бы 15-20 минут, тогда заняла более часа.
- Подожди, Тарам, остановись. Две минуты назад я сказал повернуть налево или направо?
- Налево.
- Я перепутал, разворачивайся. Хрыча не видно? - и повторялось такое неединожды.
Легко сказать «разворачивайся». На узкой лесной дороге для этого требовалось тыркаться-пыркаться раз десять по 20-30 сантиметров взад-вперёд, нещадно расцарапывая бампера и крылья.
Попутно с прокладыванием моего маршрута, Петрович приоткрывал завесу ночных бдений. В частности, стало известно, что Кафтан с дубиной наперевес гонял по лесу каких-то гопников. Ещё узнал, что Кафтан с женой поссорились и развод дело уже решённое и неминуемое. Что являлось следствием, а что причиной мне неизвестно. Воспоминания Кафтана, как правило, обрываются на одном пикантном месте, а в присутствии Ольги, жене Кафтана, об этом лучше не вспоминать. А Хрыч… что Хрыч, на то он и Хрыч, чтобы ни о чём не париться.
- А ты в это время что делал? – спросил я.
- Кажется с гопниками за пивом ездил, - неопределённо выдохнул мой друг и тут же попытался перевести стрелки, - Хрыч не появился? Сейчас и его ещё будем до ночи искать.
Лебедев перескакивает с темы на тему без всякой дополнительной подготовки и необходимости. И я себе позволю. Вот многоточия только поставлю…
… «Хрыч и поход», доложу я вам, для меня всегда больной вопрос. Это, с позволения сказать, человек, который абсолютно не занимается общественно-полезным трудом, пока не метнешь в него топор или тапок. Он приезжает в лес в начищенных ботинках, выглаженных брюках и чистой сорочке с короткими рукавами, без посуды, будучи уверенным, что наши сердобольные жены, несмотря на наше негодование, предоставят ему и одежду мужей, и тарелку с ложкой, а если повезёт, то ещё и посочувствуют. Будь моя воля, вскормил бы комарам и заморил голодом. А чё!? Хрыч считает нормальным опоздать на пару часов на момент отъезда, когда под палящим солнцем дети изнемогают от жары и скуки, а приехав, даже не извиниться. Список его косяков бесконечен, если не больше.
Он не озабочен затариванием продуктов. Красота же – за него всё купили, посадили в машину, вывезли на природу, накормили, одели, обули. Кушать он не готовит, костром и заготовкой дров не занимается (принесённые три тонкие хворостинки после получасовых уговоров, криков и прилетевшего топора я в расчёт не беру). Зато жрёт он больше всех, причем останавливается только когда спит.
Во время последнего похода Хрыч выбесил всех нереально. Даже местных «мать Терез» в лице наших жен. Я прилюдно заявил тогда:
- Если я в следующий поход приглашу этого нехорошего человека, то считайте меня тряпкой и неужиком.
Странно, но я продолжаю его любить, пусть мне и неловко в этом признаться. И обязательно позову в лес. Хочу рассказать одну историю о настоящем спартаковце, после чего и поймёте, отчего Хрыч имеет от меня кредит доверия равный карпинскому.
Случилось это ещё в 6-ом классе, когда я подрался из-за пустяка с моим лучшим на тот момент другом (Тимуром - пацаном в нашем классе наиавторитетнейшим). Я только ближе к тридцати научился мириться и прощать людей, иногда даже переусердствую в этом. А тогда не представлял, как можно поддерживать отношения с человеком, с которым подрался, поссорился или который тебя подвёл.
Тимур, имеющий странное погоняло Жмурик, после инцидента настроил против меня весь класс, не разрешал обмениваться со мной кассетами, в дыр-дырах натравливал на меня своих верных псов и многое другое. Всё делалось не сказать, чтобы исподтишка, но и не в наглую. Всё-таки силушкой я никогда не был обделён и огрести от меня мог каждый. Перемену в отношении ко мне я, конечно, заметил, но не догадывался, что это происходит целенаправленно по чьей-то указке. Об этом я узнаю лишь в 9-ом классе от самого Тимура, когда случайно очутились в одной компании на праздновании Нового Года. Более трёх лет мы с ним совершенно не общались – и пока учились в одном классе, и когда после 8-ого он ушёл в «сучок».
Но в этот нелёгкий для меня период со мной продолжал общаться, как и прежде один человек – это был, как вы уже догадались, Хрыч. Сразу после зимних каникул я попытался узнать причину его поступка, ведь к тому времени нас не связывала крепкая дружба. Плотнее мы стали общаться лишь в старших классах.
- Потому что мы за «Спартак» болеем,- улыбаясь, ответил он, отчего я и решил, что он шутит. Что ж, думаю, не хочешь говорить, не надо.
Кстати, Хрыч и чувства юмора – тоже интересная комбинация. Я ни разу за более чем 30 лет не слышал от него ничего остроумного. И за всё это время он рассказал один единственный анекдот. Какой именно не помню, но начинался он «американец, француз и русский». В ходе повествования все сползли с дивана и стульев на пол и концовку никто уже не слушал.
Отвлёкся. Той же зимой играли в коробке в футбол. Мы с Хрычом в одной команде, Жмурик с гопотой против нас. Красивую и уверенную победу в жесткой бескомпромиссной борьбе, как обычно отпраздновали красно-белые. После игры Тимур подошёл к нам:
- Опять «Спартак - чемпион»! – а на дворе-то зима 87-88, и в продолжении нашего новогоднего разговора добавил, - ты в курсе, что, когда в 6-ом классе я объявил тебе бойкот, Хрыч сказал, что продолжит с тобой общаться, потому что вы оба за «Спартак» болеете?
Я вначале не поверил сказанному, но сопоставив факты, сказал с гордостью.
- Это, наверно, и есть наш «спартаковский дух».
Ни разу за 24 года мы с Хрычом не поднимали эту тему. А чё тут говорить и так всё понятно.
Смахнув скупую, вернусь на лесные тропки.
Так вот. Он встретил-таки меня летом 2007-ого и его не пришлось искать, к чему мы уже морально приготовились (за что ему отдельная благодарность). Стоял он за поворотом, буквально в ста метрах от застрявшего Петровича. К тому моменту, правда, Петрович уже перешёл из разряда застрявших в число загорающих.
Усадил я Хрыча в машину, объехали лужу.
- Ночью Петрович по пьяни через неё раз пять туда-сюда проехал и ни разу не притормозил даже, а за тобой поехал и встрял, - удивлялся Хрыч.
Дальше пришёл уже мой черёд удивляться. Не доезжая 50 метров до полянки, увидел брошенное, разбитое авто. Выбитые боковые стёкла, погнутые пороги, крылья, на полметра вмятые двери.
- Кто-то угнал, покатался и бросил в лесу, - успел я подумать. – Или же у кого-то сломалась машина и оставил её догнивать здесь, загрязняя природу, - мелькали мысли у меня в голове.
- Вот Петровича машина, - сказал Хрыч.
Я улыбнулся шутке, но тут же вспомнил, что не для того Хрыч явился миру, чтобы кого-то разыгрывать. Насторожился, но потом пригляделся и на время успокоился:
- Я чё, по твоему «девятку» от «четырнадцатой» не отличу? И номера-то не его, «да и ОСВИАХИМА-то давно нету», - но к концу фразы до меня уже стало доходить, что никакая это не шутка.
- В жизни больше к спиртному не притронусь, - первое, что сказал Петрович на мои утешения и попросил совета, - Тарам, как бросить пить, а?
Рассчитанное на две ночи, оказалось выпитым в первые час-полтора. И Петрович не придумал ничего лучше, как гонять по ночному лесу до ближайшего минимаркета. Купленного опять не хватало и ночной гонщик раз за разом бесстрашно нырял в кромешную тьму, оставляя стёкла возле столбов, врезаясь в кусты, деревья, но не отступая и не сдаваясь.
Кем себя чувствовал в эти минуты наш герой? Может Бэтманом? А может Молнией МакКуином? А может всё-таки героем стихотворения Корней Чуковского, где зверюшки тушили горящее море? И Петрович бабочкой порхал над лесом, чтобы погасить бушующий в мозгу пожар. Восхищён. Одним словом, горжусь.
Кстати, как в плохой комедии, очки Петровича оказались в его же кармане. Зато как он их искал, уж как он их искал!
А что же Кафтан? Он потом скажет, что и без допинга, лишь вдохнув местный воздух, он оказался в тяжелом неведомом дурмане, с которым он не справился, а смешав его с алкоголем, перестал себя контролировать и за происходящим (в том числе и за собой) наблюдал со стороны.
Андрюху и Ольгу сейчас попрошу приглушить яркость монитора. Для остальных продолжу.
Извините, звонят…
В общем, Кафтан слёзно умоляет не рассказывать, почему они с дубинкой бегали за гопниками, разместившимися на соседней поляне. Обещал исправиться. Решил дать последний шанс.
А затем, насколько это возможно, мы стали практиковаться в праздном времяпрепровождении. Удавалось с великим успехом. Атмосфера располагала. Что-то, правда, мешало, какая-то маленькая червоточина, но я никак не мог разобрать какая.
Ночью бушевала стихия, в течении часа молнии освещали Волгу не хуже солнца – смотрелось зловеще и завораживающе. Опасаясь падающих веток и деревьев, отогнали машины на более открытую местность и выйдя из палаток спустились под дождь на пляж, укрывшись полиэтиленом.
Петровичу предстояло в воскресенье отправить жену с детьми на юга и проводить их до аэропорта, но ему не хватило решимости показать супруге машину в таком виде. Он поставил свой пепелац на стоянку, махнул стакан и сказал жене, что в таком состоянии он садится за руль не собирается, и повезет нас Тарам.
Прошла неделя и Ольга простила Кафтана. Возможно и наоборот. Говорю же, покрыта мраком история о гопнике, не вернувшимся из леса.
Вот таким выдалось свидание после долгой разлуки. Как и ожидалось, оно не вернуло, не возродило, не вдохнуло. У меня есть стойкое заблуждение, что это возможно, хотя все дружно уверяют меня в обратном. Поживём-увидим.
Но в одном я уверен на сто процентов – не всё ПХ ещё съедено, не все ямЫ ещё выловлены, «слоники» не доиграны и тайна телепортации муравьёв в бутылку так до конца и не разгадана. И за нас это никто другой не сделает.