"Снова о Гёце, ПэХа или моменто море"

#  taram » 09 мар 2015 16:05

Смотрю, ПэХа приобрело еще пару интересных расшифровок.
Одна - политическая.
Другая - связанная с барином.
Бугагага, что ли

#  taram » 27 июл 2012 14:07

Да я б с удовольствием и приврал бы, да очевидцы, мать итить!
Тут каждое слово вымеряешь, чтоб ничего не исказить, а они уже торопяться "не так это было, не так"

#  Abilardo » 27 июл 2012 12:07

Ну мало ли. Художнику не должен быть чужд художественный вымысел. Тут даже криминала нет.
Я и сам, хоть не художник, а припизднуть могу.
Да нет, я верю, верю. Просто спросил.

#  taram » 27 июл 2012 11:45

Это когда это я давал повод усомниться?

#  Abilardo » 27 июл 2012 10:54

Остросюжетно. Я даже испугался - а вдруг не дотянет :shock:
Правда, что ли? Или литературная гиперболизация? Про "всю жизнь перед глазами" имею в виду.

#  taram » 27 июл 2012 09:11

Если исходить из того, что костлявая старуха с косой за всю мою жизнь, перевалившей уже, похоже, за экватор, смотрела на меня в упор своим липким влажным взглядом всего лишь раз, то можно смело утверждать, что бытие моё скучно и однообразно. Я не спасал мир в неравной схватке с террористами, не висел на кончиках пальцев на краю обрыва, не встречался на узкой тропе с разъярённым хищником и к моему виску не приставлял дуло обреза пьяный печищинский мужик. Хотя нет -последний случай всё же припоминаю.
В одно из дождливых октябрьских воскресений 89-ого в составе трёх человек собрались мы на рыбалку. Приехали в речпорт и погрузились на первый попавшийся «омик». Прибило нас к Печищам.
Пока Крупп в очередной раз закидывал удочку, мы с Петровичем, пытались согреться и под «Странные Игры» причудливо размахивали конечностями. Как выяснилось, у наших художественных па обнаружились неожиданные поклонники - с высокой горы за нами наблюдали оставшиеся незамеченными два аборигена. Они отчего-то решили, что наш танец посвящается им. И что наши экзерсисы уязвляют их печищинское достоинство.
Спустились они, танком наехали на нас, помахали перед носом обрезами. Но тогда не было страшно за жизнь, лично я больше трясся за имущество – за куртку, магнитофон, новые ботинки и зачем-то прихваченную с собой стипендию (впрочем, на кафтановскую «Весну» было насрать). В итоге же всё разрешилось вполне удачно – разлили и мужики, похмелившись,тут же подобрели. Правда, вместе с озлобленностью их покинули и остатки крохотной адекватности. Перебивая друг друга, рассказывали они незабываемые случаи из своего детства - как на самокате катались, как Светку делили и как вместе пошли служить. Беседа складывалась на редкость содержательно. Про самокат, например, я на всю жизнь запомнил. То слезу сентиментальную пустят наши новые друзья, то засмеются, аж прям заливаются, потом вдруг один из них замолкает, в секунду становится серьёзным и поворачивается ко мне:
- А у тебя был в детстве самокат? – и тычет обрезом в грудь.
- Был, - зажмурившись, выпалил я, - от брата достался, - я не врал и тут же в лишний раз убедился, что всегда нужно говорить только и только правду.
- Это хорошо…
А на прощание они спросили:
- Вы кардан держите?
- ???
- Кардан – это честь печищинца. Так что, пацаны, держите кардан высоко!
Но, повторюсь, в тот день жизнь не висела на том самом волоске. И за неё не было боязно.
Ссыкотно за неё (да, что там ссыкотно, я с нею даже уже попрощался) было в последний день похода после выпускного, когда мне вздумалось плыть до буя, указывающего фарватер где-то на середине Волги. Заплыв я устроил после съеденных трёх тарелок ПэХа, собственноручно приготовленного мной после того, как я остался без штанов, которые сжёг Гёц, которого, в свою очередь, мы похоронили за пару часов до того, посчитав, что он утопился из-за неразделённых чувств. Вот с последнего и начну, сохранив, согласно законам жанра, интригу до финальных строчек повествования. И лишь в самом коонце Вы сможете узнать, удалось ли мне выжить в борьбе с водной стихией. Итак…
Громко поругавшись со своей пассией, в кромешной тьме отвергнутый Гёц спустился к берегу. Кто-то заметил, что он с разбегу нырнул в воду. Через какое-то время хватились, а Гёца всё нет и нет. Вначале стали кричать с поляны – тишина. На берегу обнаружились его кроссовки. В ту ночь почти не пили и мы исключали, что он мог где-то упасть и забыться во сне.
Подняли всех на ноги (а в тот раз поехало нас человек 20) и, разбившись на пары, начали поиски, продолжавшиеся не менее часа, а для некоторых и больше. Орали, звали поразному – благо по количеству позывных конкуренцию ему мог составить только Кафтан. Едва разглядев на воде какой-либо предмет, плыли к нему. Продрог так, как никогда в жизни – в первый и последний раз я натуральным образом стучал зубами от холода. В радиусе трёх километров обшарили весь берег. Насколько возможно, в кровь царапая руки и лица, без фонарей рыскали по лесу – ночь выдалась безлунная, тёмная.
С каждой минутой надежды таяли. Поначалу вслух об этом никто не говорил, но чувствовалось, что мысленно одноклассники уже смирились и осознавали тщетность поисков – утоп товарищ. Усевшись у воды, уставшие, уронив голову меж колен, мы с Петровичем стали поминать друга, с которым проучились все десять лет от звонка до звонка, мол, «каким он парнем был» и всё, что обычно в такие минуты произносится. Петрович спросил у меня, что у всех, наверняка, уже вертелось на языке «через сколько обычно всплывают утопленники».
- Мне даже не этого идиота жалко, - сказал я, кивая на воду, - Татьяну Аркадьевну (мама его – прим. авт.) жалко. С каким лицом и какими словами ей об этом сказать?
- Не надо никому и ничего говорить, - послышалось сзади.
Расстояние от берега до спуска с поляны на пляж составляло метров 15. Но даже с этого расстояния что-либо разглядеть не представлялось возможным. Лишь подойдя вплотную, мы с Петровичем увидели лежащего возле упавшего дерева Гёца, который в своей защитного цвета телогрейке ничем не выделялся на фоне земли. Все эти полтора часа, как говорит Гёц, он спал. Мне же думается, что он над нами просто по-идиотски пошутил, а сам, спрятавшись за деревом, наблюдал за развернувшимися страстями. Не слышать наших истошных криков он никак не мог.
Я облегченно выдохнул, а Петрович стал громогласно оповещать округу о находке. Некоторые, кстати, не услышали и продолжали нырять, блуждать по лесу и вернулись на поляну спустя полчаса. У меня эмоций не оставалось, а вот многие не преминули и поорать на воскресшего, и хорошенько приложиться к его физиономии, и ногами помять бока.
- А давай, - предложил я, - его на самом деле утопим.
Косяки Гёца в то утро на этом не кончились. С момента прибытия я утратил след своих брюк, в которых приехал в лес. Разуверившись их найти, я попросил верных подруг простирнуть свои изрядно испачканные за три дня спортивные штаны. После чего подцепил их палкой и принялся сушить над костром. Собравшись в туалет, попросил Гёца на время меня подменить. А выйдя из кустов, увидел занятную картину – Гёц уснул, одна штанина сгорела уже почти полностью, а вторая зачиналась. Передо мной замаячила перспектива ехать в город в трусах. Или в плавках.
Брюки в итоге нашлись – грязные-прегрязные, они три дня и две ночи пролежали под одной из палаток, напоминали гофрированный картон и не поддавались чистке и разглаживанию. С помощью двух пятикопеечных монет удалось лишь худо-бедно восстановить неуместные стрелки…
Лет до 30 я любил готовить, смело экспериментировал, имелось и несколько фирменных блюд ( потом женился). ПэХа одно из тех блюд – не самое изысканное (скорее наоборот), но удаётся оно с вероятностью в сто процентов. Настало время приоткрыть завесу– откуда же взялось такое нетривиальное название и какова его этимология. Как и всегда в подобных случаях, всё одновременно и просто и сложно. Проще происхождение разве что у ямОв. И сложнее.
Благополучно похерев штаны, как истинный татарин, я решил утопить горе в чае. Чайник в костре стоял на кирпичах и уже несколько минут, как кипел и я не мог никак сообразить, чем его подхватить. Подошёл Фунтик и, видя моё замешательство, подсказал:
- Смотри,какая Пиздатая Хуйня у тебя под ногами лежит!
И точно – из под тапочек я достаю то, что когда-то было тряпкой, но она всю дождливую ночь пролежала около костра, её истоптали, извозили и она превратилась в самую что ни на есть всамделишную качественную х..ню. Но ветошь не потеряла свою функциональность и действительно на данную секунду ..здатее её в округе было не сыскать.
И на несколько ближайших часов всё, что более или менее выглядело привлекательным и приносило хоть минимальную благость стало величаться …здатой х…нёй. И лишь в присутствии дам произносилось, как ПэХа.
Попил вкусный чай – ПэХа!
Вода, как парное молоко – ПэХа!
С десяти метров вонзил топор в дерево – вот это я понимаю ПэХа!
Рядом эротично-призывно нагнулась девушка – два раза ПэХа!!!
Зазвенели колокольчики (это после 16-часового пребывания в другом измерении подал признаки жизни Кафтан) - ПэХа! (Зная о низкой сопротивляемости алкоголю, Кафтан нацепил на шею колокольчик, чтобы в случае чего легче было отыскать в лесу. Он бы лучше на цепь себя посадил!)
А когда через пару часов я в котелке сымпровизировал экспериментальное нечто, то оно единогласно было признанно, как совершенное ПэХа в максимально возможной степени.
Поначалу тайну двух загадочных букв мы с Фунтиком держали в секрете. Лишь когда Лилька-Птичка попросила хотя бы намекнуть на то, что же это такое, мы снизошли и стали задавать наводящие вопросы. И тут Лиля поразила нас незаурядной смекалкой. На вопрос, что одновременно может быть и плохим и хорошим, она, почти не задумываясь, предложила два варианта ответа:
-Водка. Или, например, вон та тряпка!
Бинго!!!
Я в лишний раз убедился - всё-таки десять лет ежедневного общения в независимости от твоих желаний и пристрастий накладывают свой отпечаток, настраивают на одну волну и заставляют развивать мысли в одном направлении. Если, конечно, речь не идёт о Гёце.
Ну, а теперь непосредственно и сама история, от которой у читателя должна кровь застыть в жилах и заледенеть душа. Или моментом в море, то есть в реку.
Как уже было мной выше сказано, умял я три немаленькие тарелки ПэХа. Кто успевал опробовать, как правило,одной тарелкой не ограничивались.Так что далеко не всем довелось отведать жемчужину моего кулинарного творчества. И ничего я не смог лучше придумать после чревоугодия, как пойти покупаться.
Я не считаю себя хорошим пловцом, но далеко заплывать никогда не боялся. Если чуть уставал, то переворачивался на спину и, набрав сил, плыл дальше. Да и купаться, не сказать, чтобы сильно люблю – так, окунёшься, остынешь и всё, вылезаю. Сейчас, правда, с детьми приходиться подолгу торчать в воде, выполняя роль спасателя и трамплина.
То, что пьяным нельзя лезть в воду я слышал неоднократно, а вот информация про «набитое пузо и купание» как-то обошла меня стороной. Пришлось убедиться на собственном примере. А если добавить сюда две бессонные ночи, возлияния, переживания, то можно заключить, что мои физические ресурсы находились на отметке близкой к нулю, чего не скажешь о показателях тщеславия. Повёлся я на слабо, короче.
Поплыл. Навстречу попались два товарища, которые с радостью оповестили меня, что доплыли до буя. Разговоры о том, что хорошо бы до них доплыть, велись с первых часов похода, но до поры до времени находились дела поважнее. Почему бы, думаю, и мне не достичь середины Волги. И погрёб, не обращая внимание, на поднявшийся ветер и, соответственно, волны.
Преодолев треть пути, стал ощущать, что затея не самая хорошая.
Проплыв около половины, она мне разонравилась окончательно, и я решил разворачиваться, но заметил, что все уселись на берегу и пристально наблюдают за моим заплывом.
- Как это, - спросил я себя, - те двое смогли, а ты не сможешь? Ты что, ниспартаковец?
Ну ладно, думаю, ещё немного проплыву, отдохну на спине и потихоньку-потихоньку достигну цели, а уж на буе-то хорошенько переведу дух и назад в стаю.
Через пару минут перевернулся на спину и… вода меня абсолютно не держит, а напротив – неведомыми щупальцами тащит ко дну. Стал оценивать, до куда ближе грести – до берега или до злосчастного буя? Показалось, что до буя. Совсем скоро сил оставалось только для того, чтобы удерживать себя на поверхности, а не куда-то там ещё плыть. Потом силы и вовсе меня покинули. Я беспомощно барахтался, бил руками по воде…
Не драматизирую, но тогда я был твердо убеждён, что мой час настал, что пошёл отсчёт моих последних мгновений и что уход под воду дело нескольких минут. Вставали перед глазами родные лица, прощался с ними. Убедился, что расхожая фраза «вся жизнь пролетела перед глазами» не вымысел, а так в действительности всё и обстоит. Стали всплывать и мелькать эпизоды моего короткого существования. Вот несколько наиболее ярких картинок, врезавшихся в память:
- родной дворик на Короленко – я маленький, только-только начавший воспринимать окружающий мир, и смотрю на яркое весеннее солнце сквозь едва показавшиеся салатовые листочки липы;
- увидел маму. Она сидит возле моей больничной койки и плачет - меня привезли из операционной и после общего наркоза я ещё не приходил в себя. Почувствовав, что я вот-вот очнусь, мама тут же встрепенулась, смахнула слёзы и заулыбалась;
- самый красивый гол, забитый мной в десять лет – на линии штрафной, стоя спиной к воротам, одним касанием принял мяч на колено, а другим с разворота сильным ударом вонзил мяч в дальнюю девятку и на последних минутах принёс победу команде.
Помимо реалистичных видений, возникали и откровенно бредовые. С монстрами, клоунами, гигантскими насекомыми.
Причем, некоторые картинки я смотрел своими глазами, а некоторые наблюдал как бы со стороны. Может благодаря этим картинкам мне и удалось отвлечься от непосредственно самого плавания и мои судорожные движения руками происходили автоматически, без участия мозга, который сейчас был занят совсем другим.
У меня нет ответа на вопрос, что же меня спасло. Второе дыхание у меня открылось лишь на обратном пути. Я никого не молил о спасении, я не знал никаких молитв, да и вообще был тогда скорее воинствующим атеистом. Придавало сил желание не расстраивать мать. И, как это не смешно и трогательно, но досаждала мысль о хлопотах, которые я принесу друзьям своим бездумным поступком.
Но как бы то ни было, волны немного стихли. Я уже потерял чувство времени и мне показалось, что какой-то промежуток полностью выпал и через какое-то время я увидел цель буквально в пятидесяти метрах от себя. Тут уж я не стал доверять себя случаю и попытался собраться. Вспомнился Чапаев со своим «врёшь, не возьмёшь». Несмотря на то, что эти пятьдесят метров выдались бесконечно долгими, я был уже полон уверенности в счастливом избавлении. Но последние метры дались особенно тяжело – тело не слушалось, сердце выпрыгивало, заходился кашлем, накрывало волной, из-за попадавшей в рот воды постоянно сбивалось дыхание.
Ну, вот и буй. Можно расслабиться.
Но тут меня поджидал ещё один сюрприз. С берега буй казался совсем небольшим. Думалось, что его спокойно можно обнять. Именно об этом я и мечтал, подплывая к нему, но не тут-то было – он оказался огромным, неохватным и гладким как булыжник. Я обплыл его, но не нашёл ничего за что можно было бы зацепиться и отдышаться. Стал прощупывать руками и ногами днище. На третьем круге, наконец,обнаружил небольшую вмятину, с помощью которой удалось почувствовать точку опоры. И в замысловатой позе, меняя поочередно руки и ноги, провёл я, наверно, не менее пятнадцати минут. Стошнило, извините.
Стоит ещё заметить, что на время моей передышки, я стал не виден с берега и выпал из поля зрения товарищей. Что вызвало у них беспокойство, подумавших уже о самом плохом и поплывших за мной.
Как уже упоминал, на обратном пути открылось второе дыхание, и путь выдался во много крат легче. Дурные мысли больше не закрадывались. На полпути повстречался Фунтик – вот уж не знаю, чем бы он мог мне помочь. Но, тем не менее, всё равно спасибо - маленькую такую медальку «За Спасение Утопающих» заслужил.
Выбравшись на берег, тут же рухнул и несколько часов проспал. Но, даже проснувшись, меня продолжало качать, будто на волнах.
Как ни странно, тогда я в первую очередь с благодарностью вспомнил тренеров, которых мы молча проклинали, когда они на полную катушку грузили нас и заставляли стиснув зубы в жару бегать кроссы. Наверняка, кирпичики того, заложенного ими, фундамента помогли мне выкарабкаться, когда всё стояло на тоненького.
Короче – занимайтесь спортом, а не физкультурой! И тогда Вы и выплывите, и продержитесь на обрыве до прихода помощи, и сделаете удушающий захват разъяренным хищникам и печищинским террористам!
ЗЫ: «Не надо бояться смерти. Когда она придёт, нас уже здесь не будет» (кто-то). Вот я и не боялся.
… удаляется, насвистывая мелодию, в которой легко угадывается «…раз 15 я тонул, погибал среди акул…»


Вернуться в Литературный клуб




Вся правда о брендах. Ставки на велоспорт . бет бум букмекерская контора
Яндекс цитирования
Связь с администрацией сайта -
Создание - Сёма.Ру
© 1997 - SPARTAK.MSK.RU. При полном или частичном использовании материалов сервера, ссылка на http://spartak.msk.ru обязательна.
Название "Спартак" и эмблема являются зарегистрированными товарными знаками МФСО "Спартак".