Первый российский роман об околофутболе. Дмитрий Лекух, "русский Дуги Бримсон", бизнесмен и футбольный болельщик с более чем 10-летним стажем, написал роман о Спартаке, топ-боях, золотых выездах и любви к Лондону. Главный герой, молодой оболтус, решает сделать карьеру в фанатских кругах. Вслед за ним читатель проникает в самую суть современного футбольного мира, а параллельно следит за взрослением неопытного парня.

ГДЕ КУПИТЬ:

а) предпродажа на Озоне http://www.ozon.ru/context/detail/id/2975305

б) оптовая торговля Максим Сурков adbooks@mail.ru, моб. Тел. 8 910 428 67 88

в) с ноября во всех книжных магазинах

С выездом в эту жуткую, лютую пердь мне в принципе - очень и очень повезло.

Дело в том, что никто из наших ехать туда как-то особо не горел желанием. Ни Гарри, ни Али, ни Степаша, ни Депеш, ни хардкор основных боевых фирм.

Никто.

Делать там, говорят, нечего абсолютно, кроме того, как с местными на ножах махаться.

Собирались, правда, Мосфильмовский с Крупой, Ваня Солнцевский да еще кто-то из "стариков", но это - уже совсем другая компания.

Люди авторитетные, спору нет, но мне-то от этого - не легче.

Но и выбора у меня особого нет, правильно?

Компания - компанией, а "золотой выезд" - "золотым выездом".

Вот и вписался кое-как через знакомых парней в "клубный" автобус с "официалами", как мы официальный фан-клуб между собой звали. Они, оно конечно, - тоже наши…

Но - как бы и не совсем.

Ладно, проехали…

Да еще и Никитоса с Серхио туда вписывать пришлось, парни буквально "заболели" выездами, и никакие мои пояснения, что мирный Саратов это вовсе не то же самое, что "черные" республики, где многие русские за пятьдесят метров в магазин без ножа в кармане не ходят, - тут не помогли.

Ладно, думаю.

Мальчики уже взрослые совсем, сами разберутся, что к чему в этом мире.

В общем, - собрался и смирился.

Отбуду номер, футболян на стадике зазырю и домой.

Мне чего, - мне галочку поставить.

Был.

И точка.

И - вдруг…

…Я как раз из универа домой возвращался, когда мне Мажор позвонил.

За два дня до выезда.

- Ну что, - говорит, - пляши, Дэн. До Элисты доедешь комфортно и в отличной компании. Да и потом, на обратном пути, тебя до Волгограда подбросят…

- Это, - спрашиваю осторожно, - что значит - "комфортно"? И что за такая "отличная компания" нарисовалась тут на мою голову?

- Комфортно, - ржет, - это на ахрененном джипе производства фирмы "Тойота". Марки "Лендкрузер 100", знаешь такую? А насчет компании, то - чем тебя, собственно говоря, наша с Али компания-то не устраивает? Ты уж давай, колись!

- Не понял, - удивляюсь. - Вы же, вроде, не собирались? Али так вообще куда-то в Германию с женой намыливался, типа, знакомых навестить…

- Все меняется, - смеется, - в этом странном, изменчивом мире. Нас мое банковское начальство на рыбалку пригласило, под Астрахань. С двадцатого по двадцать пятое, на шесть дней.

И хрен откажешься, меня ж только недавно повысили. А у Глеба с ними, с руководством этим моим разлюбезным, какие-то свои дела, бизнесовые, я на эти высоты даже и не лезу. Здоровье да спокойствие дороже любых денег. Но тоже спрыгнуть не получается никак. Да и спиннингист он фанатичный, любит это дело. Вот мы и решили, - а фигли бы нам не выехать чуть пораньше, всего-то на пару дней да по дороге в Элисту не зарулить? Крюк-то не очень серьезный получается. К тому же Али, в конце концов, не сам за рулем пойдет, с водителем. Он у нас - мужчина избалованный. Приедем туда, впишемся в гостиницу, поддержим команду, выпьем с парнями да и на рыбалку рванем. Тебя в Волгограде выгрузим, оттуда добраться - копейки, хоть поездом, хоть самолетом, хоть автобусом. Сам решай…

- Клево! - соглашаюсь. - Только я уже мало того, что сам в фан-клубовский автобус вписался, так еще и пацанов туда засунул. Ну, этих моих, помнишь, в Саратове? Из прежней команды, из стрит-рейсеров…

- А ты их, - интересуется, - туда что, насильно впихивал?

- Да нет, - теряюсь, - наоборот. Отговорить пытался. Долго. Элиста - это все-таки не курорт, сам знаешь…

- Ну тогда и забей, - советует. - Тоже мне, невольник чести выискался. Когда не просят-то…

Я немного подумал и, разумеется, согласился.

- О`кей, - говорю, - просто отличный вариант. Впиской в гостиницу кто заниматься будет?

- Не парься, - ржет, - Али все решит. Это нам с тобой секретарши пока что по сроку службы не положены, у него с этим делом - все в порядке. Ты где живешь-то?

- На Тушинской, - удивляюсь. - А что?

- О! - радуется. - Рядом с Али? Отлично! Тогда давай, пиши его адрес…

- На фига, - фыркаю, - мне его писать, если я его наизусть знаю. Я же у его жены почти год штурманом в команде гонялся, забыл что ли?

- Блин, - хмыкает, - и правда ведь. Ну тогда еще проще. Будь восемнадцатого у его дома в четыре вечера. Пока то, пока се, но в пол пятого стартуем по-любому, усвоил?

- Годится, - соглашаюсь.

- Ну тогда все. Не теряйся. Мы тебя ждем…

…А я что?

Я - ничего.

Ждут, значит, - должен приехать.

Я и приехал, они как раз вещи в "Крузер" упаковывали. Удочки там всякие в тубусах, сумки, еще какую-то хрень, я в рыбалке совсем не рублю, если честно. Даже в детстве с пацанами бычков на прудах не ловил.

Но количеством необходимого для этого дела шмотья - откровенно восхитился.

Хорошо еще, что у "Крузера" багажник здоровенный, а то пришлось бы мне мою сумку всю дорогу на коленях держать.

Нет, ничего, влезла.

Ну и слава Богу…

Жора, Глебов водитель, перекрестился на закрепленную на торпеде "Крузера" маленькую иконку Божьей Матери, что-то пошептал, пожевал губами, еще раз перекрестился, и мы поехали.

- Самое главное, - говорит, повернувшись с первого сидения, Али, - МКАД сейчас по-быстренькому проскочить, до поворота на Каширку. Дальше проще будет.

Мы с Гарри только плечами пожали.

Ни фига себе, думаем, проще.

Несколько десятков километров здесь и больше тысячи там.

Однако Жора, водитель, - неожиданно с ним соглашается.

- Как, - морщится, - начнешь, так и закончишь, согласен, шеф. Помнишь, когда прошлой осенью на рыбалку мотались? Когда сначала два с половиной часа на МКАДе стояли, а потом еще всю ночь по туману еле ползли?

Али кивает.

- Так и я о том же. Сейчас тоже туманы по ночняку, вплоть до Тамбова - железно, дальше - как повезет. Сегодня вроде как ветерок по прогнозу, так что за Тамбовом чисто должно быть. Весна, земля днем прогревается, ночью - парит. Вот я и хочу как можно дальше засветло успеть уехать…

А, вон оно в чем дело, думаю.

И в который уже раз мысленно себе по башке - правый боковой.

Бум!

Когда ж ты, блин, Данька, наконец, научишься сначала думать, а потом уже выводы какие-либо делать?

Как-нибудь налетишь с этой своей торопливостью так, что потом всю жизнь не отмоешься, идиотина…

…И я начал с некоторой обеспокоенностью поглядывать по сторонам, типа, - как там, на МКАДе, в пробку какую не налетим, сдуру-то?

Проскочили…

Залили полный бак на заправке сразу в начале федеральной трассы "Дон", закупили там же в магазинчике несколько бутылок минералки для всех и пару банок энергетика для водилы, и - поехали…

Али вздохнул и свернул крышку у бутылки, Гарри разломил на несколько кусков плитку шоколада.

По салону машины поплыл, щекоча ноздри, запах коньяка.

- Традиция, - поясняют. - Мы всегда, когда с МКАД съезжаем, по глоточку делаем.

Ну, раз традиция, думаю, то - не надо нарушать.

К тому же - не имею я ничего против таких хороших традиций.

Выпили, закурили.

- И часто, - спрашиваю, - ездите?

- Да приходится, - жмет плечами Али. - Пять-шесть раз в сезон на рыбалку выбираюсь плюс - ближние выезды, куда на машине удобнее. Тот же Ярославль, к примеру. Что там ехать-то? Двести километров? Сел да домчал. Раньше и в Питер старался на тачке гонять, сейчас понял - надоело. Поезд или самолет, если времени мало, на машине слишком устаешь, острота ощущений притупляется…

- Зато сваливать, если что, на тачке удобнее, - не соглашается Гарри. - Помнишь, как нас с тобой тогда менты пропалили, после беспорядков? Словесные портреты, уверен, у каждого мусора на вокзале были. И в аэропорту. А мы - прыг в твою "бэху" с затемненными стеклами и - ищи-свищи. Кто будет "фашиствующих ублюдков" в таких дорогих машинах высматривать? Менты, они ж как дети: им сказали, что все фанаты это грязные ПТУ-шники, вот они и рады стараться, дебилоиды…

- Так ты, - смеется Али, - после того случая, что ли, себе тоже БМВ решил купить?

- Ага, - ржет Гарри. - Уж больно сильно понравилось, как ты с ментами тогда, нас на выезде из Питера остановившими, разговаривал. "А что это, отцы, вас так много? Фанаты? Беспорядки? Ужас какой, нах!" Гы. Если б они только вчухали, что с ними как раз основной траблмейкер и трындит, весь на сложных щщах и на костюмчике от Hugo Boss с галстучком соответствующей расцветки, их бы, думаю, влегкую инфаркт хватил. Та-а-акой глум галимый…

- Да уж, - довольно щерится Глеб, - поглумились тогда знатно, ничего не скажешь…

- Вот и я о том же, - соглашается Гарри. - Ну что, еще по глоточку?

- А отчего бы, - кивает Али, - и не глотнуть коньячку благородным донам?

Глотнули, закусили шоколадкой.

Гарри чуть-чуть приопустил боковое стекло и снова закурил.

- Погода, - говорит, - в столице мразотная, конечно. Тоже мне, апрель месяц. Слышь, Али, это я старею или действительно в детстве и зимы были белее, и весны радостнее?

- И то и другое, - жмет плечами Али, - думаю. Мы вот тут, помнишь, прикалывались, что в молодости девки были сисястее? Так вот, я недавно где-то в и-нете на исследование любопытное наткнулся. Оказывается, у жительниц городов от поколения к поколению действительно размер бюста уменьшается! Прикольно, да?

- Не знаю, - мотает головой Гарри, - фигли тут прикольного. Лично мне, к примеру, девки с большими сиськами - очень даже нравятся. Возьмешь в руки - "маешь вешчь". А наши городские худосочные стервы - это уже к тебе, Глебушка.

- А я и не отрицаю, - смеется Али. - Меня и вымя здоровое пугает, и не со стервами - неинтересно. А потрахаться с неинтересной бабой, так это, доложу тебе, брат мой Гарри, все равно что подрочить. И, соответственно, ну их всех куда подальше. Мне уже не пятнадцать лет, понимаешь. И хрен я свой не на помойке нашел…

- Ну ты, бля, эстет, - хохочет в ответ Гарри. - Небось, еще предпочитаешь, чтоб и без целлюлита…

Ржут, причем оба.

Потом Гарри делает большой глоток коньяка, передает бутылку Али и неожиданно поворачивается в мою сторону.

- А ты, - говорит, - студент, что молчишь? Тебе какие сиськи больше нравятся?

- Мне… эт-та… ну… - теряюсь, - разные, наверное…

И прям физически чувствую, как мне щеки краска заливает.

Блин, стыдоба-то какая…

Причем не то стыдно, что растерялся.

А вот то, что покраснел…

Прям как девочка.

А эти - ржут себе да коньяком по очереди давятся…

Суки…

…Подмосковье пролетели неожиданно быстро.

Сначала закончили работать FM-ные радиостанции, потом мелькнул в окне указатель на Каширу, потом захватило дух от вида на Оку с высоты нового федерального моста и вот уже он - поворот на астраханскую двухполосную М-6.

Где-то километров через пятьдесят после поворота мы допили коньяк, и Гарри попросил сделать, как он сказал, "санитарную остановку".

- Пора бы, - говорит, - уже, типа, ножки размять, парни. Девочек тут среди нас нет, поэтому мальчикам можно - хоть налево, хоть направо. Только желательно побыстрее. А то, блин, обоссусь на фиг…

- Можно и сейчас, конечно, - кивает Али. - Но я лично хотел километров через пятнадцать тормознуть. Там местечко есть одно, с совершенно обалденными видами, причем - с трех сторон от ветра деревьями закрытое. Мы там все время стараемся останавливаться, когда в Астрахань на рыбалку едем. Там бы и оправились в сторонке, и перекусили, да и водки бы вкусной грамм по сто пятьдесят выпили. Пора уже, думаю, русской водкой с хохляцким салом разбавить слегонца армянский коньяк со швейцарской шоколадкой. Во, блин, какой интернационал получается, да, Мажор? А они еще говорят, что мы, типа, ксенофобы… Я там, кстати, и чесночка маринованного прихватил с рынка, и черемши, и огурчиков малосольных. И даже банку груздей соленых, на любителя. Домашние, между прочим. Домработница в подарок приволокла. Ну я и решил под Степашу на этом выезде закосить, у него, сами знаете, сумка вечно домашним хавчиком забита. Но - как решите…

- Сволочь, - констатирует Гарри. - Был сволочью, сволочью и подохнет. Потерплю, конечно, ради такого-то дела…

Замолчали.

Усатый водитель Жора вздохнул и потянулся за сигаретами.

- Водки, - говорит, - это сейчас - очень своевременно выпить будет. Ох, как бы я вашу компанию сейчас поддержал! С чувством, с толком, с расстановкой. Жалко, что нельзя, блин, ой как жалко…

- Да ладно, - смеется Али. - Зато в Элисту приедешь, выпьешь. Мы на футбол, а ты к фуфырику, что я тебя, не знаю что ли. Да потом еще и на рыбалке оттянешься по полной программе.

- Да уж, - мечтательно тянет Жора, - на рыбалке - это да…

И замолкает, сигарету прикуривая.

- Только ведь, - вздыхает, - туда еще доехать надо…

- Тьфу! Типун тебе, блин, на язык, - злится Гарри. - Нашел, черт старый, тему для разговора, хрен тебе во всю морду!

Жора стучит себя пальцем по лбу, согласно мотает головой и мелко и часто крестится.

- Простите, - винится, - парни. Сам не знаю, что за помутнение накатило…

- Ты следи, - досадливо вздыхает Али, - чтоб оно на тебя на дороге не накатило, на словах-то хрен с ним, потерпим. И за километражем тоже следи, а то местечко то самое, заветное, пропустить не хотелось бы. Ну и вообще. Что-то мне тоже, честно говоря, вслед за Гарри поссать приспичило…

- Да ты не переживай, шеф, - всхохатывает Жора. - Уже, считай, приехали. Во-о-он за тем поворотом оно. Чуть больше километра…

…Вид с этой площадки, куда мы через пару минут свернули, открывался и вправду совершенно фантастический. Крутой склон пологого со стороны заезда холма порос стройным, остроконечным ельником, а внизу было просторно от полей с притаившимися в ложбинах деревеньками.

И все это - застыло в совершенно прозрачном, студеном весеннем воздухе, звенящем и ясном после только что окончившегося дождя.

Я поежился, то ли от красоты, то ли от залезающего под легкую ветровку холода, облегчил мочевой пузырь и пошел к капоту джипа, где Жора уже деловито кромсал складным швейцарским ножом хлеб, сало и колбасу, Али вскрывал банки с огурцами и грибочками, а Гарри расставлял стопки и скручивал пробку с горлышка беленькой.

Я покачал головой.

Слишком уж все хорошо тут, думаю.

Так не бывает…

…Первую выпили - за дорогу.

Жора с нами чокнулся стаканом с предусмотрительно захваченным томатным соком.

Опыт, блин.

Он уже, вроде как, с Али года четыре ездит.

Тут привыкнешь.

Водка привычно обожгла небо, прокатилась теплом по пищеводу.

Я - еще раз поежился и глянул вниз.

Там темнело.

В некоторых деревеньках уже даже огни горели.

Вот, думаю.

И здесь люди живут…

…Видимо я это вслух подумал, потому что Жора засмеялся.

- Здесь, - говорит, - не живут, студент. Здесь жопой в небо утыкаются. И хрен его знает, зачем им, этим идиотам, все это надо. Это не деревни, Данил, деревни тут давно повымерли. А то, что ты видишь, - это дачники сезон открывают. Середина апреля все-таки…

- Я вот тоже, - вздыхает Гарри, разливая по второй, - ни хрена этот народ понять не могу. Вот скажите мне, в чем смысл тарахтеть больше ста пятидесяти верст от Москвы, чтобы потом круглые выходные жопой в небо утыкаться?

- Да может, - жмет плечами Али, - они так к земле пытаются привыкнуть. Типа, - заранее. Все равно все там будем. А если серьезно, - так и вправду дикость какая-то. Ну нравится, допустим, тебе в земле ковыряться, так посади цветы, клубнику там, чтоб детишки прямо с грядки ее есть могли, кусты какие ягодные. Но ведь - не картошку же, блин, с морковкой. Ни экономического смысла никакого, ни душе радости. Да ну их на фиг, давайте выпьем лучше. За великий и могучий футбольный клуб "Спартак" Москва, к примеру.

- Достойный тост, - поддерживает друга Гарри.

Я молча соглашаюсь и присоединяюсь, естественно…

- А за победу у вас не пьют? - интересуется Жора, наливая себе второй стакан томатного сока.

- За будущее - вообще пить не надо, - серьезно отвечает Гарри. - Примета дурная.

- Ну, значит, - Жора жмет плечами, - и не будем. Тогда давайте, мужики, выпейте уж, пожалуйста, за землю, на которой сейчас стоим. За сердце России. Потешьте старика. Это я к тому, что мы на Рязанщине, между прочим. У меня матушка-покойница из этих мест, так что - знаю, что говорю.

Гарри пожал плечами, но рюмку все-таки поднял.

- За Рязанщину выпить - это всегда пожалуйста, - говорит. - Земля красивая, чего уж там. Русская такая, все как положено, с холмами, с березками, с ельником. Серега Есенин из этих самых мест к тому же. Но вот сердцем России признать ее - не готов, извини, Жор…

- А что, - удивляется водила, - ты тогда, Игорек, сердцем России полагаешь?

Гарри удивленно поднял брови и голову назад откинул, будто только что прямой в челюсть пропустил.

Несильный такой.

Останавливающий.

- Москву, - говорит, - конечно. Разве может быть еще что-то более важное для державы-то?

- Ну, Москва, - морщится Жора, - это само собой. Я о другом тут толкую, если ты не понимаешь…

- Жора прав, - неожиданно скупо резюмирует Али. - Давайте махнем за Рязанщину, и я попытаюсь объяснить. А то водка уже согрелась на фиг…

Махнули.

- Москва, - морщится Али, занюхивая стопку кусочком черного хлеба с салом, - это уже все-таки не совсем Россия, Игорянь. То есть нет - Россия, разумеется. Но - и не только. Я, ты знаешь, коренной москвич, с самой Пречистенки родом, куда уж тут центровее. Поэтому и могу так говорить: Москва - это уже не совсем Россия. Это - Москва. Как и Париж - это уже не совсем Франция, и Лондон - не совсем Англия. Ну понимаешь…

- Да кто бы спорил, - кивает Гарри. - Это, извини, старый, - аксиомы, то, что ты говоришь. Я, ты знаешь, в том же Лондоне три года отучился на МВА. Так что - не в одном мегаполисе пожил. И в Париже бывал, жуткая помойка, кстати. Только я - тоже не о том. Москва, она, может быть, - и не совсем Россия, согласен. Но сердце России - оно все равно в Москве…

Али молчит, кивает, закуривает.

Разливает по четвертой, аккуратно складывает в пакет с оставшимся от перекуса мусором пустую бутылку.

Потом на заправке в урну выкинет.

Уважаю.

У меня отец так же, кстати, всегда делает.

Мы с ним однажды куда-то на его "авдотье" ехали, так я сдуру в окошко пустую пачку от сигарет выкинул. Батя ничего не сказал, просто остановился, подобрал пачку да и отнес в ближайшую урну.

Так стыдно было…

- А вот тут ты меня уделал, Игорянь, - соглашается Али. - Тут ты прав, и с этим хрена с два поспоришь. Так, Жора?

- Так, - Жора кивает и уважительно смотрит на Гарри. - Достойно сказано, не признать невозможно…

…Мы выпили, на этот раз - за Москву. Постояли еще немного, воздухом подышали и - погрузились в машину.

Надо ехать, дорога-то не близкая.

Под неспешные разговоры о том, как наши предки умудрялись такие просторы на лошадях да пешком преодолевать, когда тут и на летящем под сто шестьдесят джипе непросто приходится, я как-то незаметно задремал.

А проснулся уже где-то часа через три, аж под Тамбовом, в каких-то Елочках, где парни, по их словам, каждый раз, когда едут на рыбалку, обязательно останавливаются в кафе для дальнобойщиков поесть чего-нибудь горячего. Кафешек за окнами действительно было полно, прям одна на другую лепилась. И готовили тут, по словам Жоры и Али, в любой из них вкусно и по-домашнему.

Ладно, думаю, выходя из машины и потягиваясь.

Сейчас проверим…

…Зашли в одно из самых больших по размеру заведений.

Али вспомнил, что когда он тут был в прошлый раз, там, в этом самом заведении, подавали какие-то сверхъестественно вкусные пельмени из баранины с говядиной и нереально душистое харчо.

Сделали заказ, послали Жору в машину за бутылкой водки и пакетом томатного сока.

Водкой в кафе, по словам миловидной официантки Анечки, не торговали, потому что лицензия на спиртное слишком дорогая. Да и не пользуется данный продукт большим спросом у дальнобойщиков.

Ну а томатный сок - просто "не завезли", так что Анечка совсем не возражала, чтобы мы пили свое.

Зато харчо и вправду оказалось душистым, а пельмени "по-азербайджански" - так и просто бесподобными. Я таких пельменей в жизни не ел, а у меня, между прочим, батя из Сибири, сам иногда пельмени дома лепит.

Да и по дорогим ресторанам с русской кухней, знаете ли, хаживал.

И с парнями, и с родителями, кстати.

Но таких вкусных - не ел, хоть убейте…

…Вот в этот самый момент этот проклятый автобус у кафе и остановился. И через пару минут помещение заполнилось галдящими и матерящимися дагестанцами. То ли торгаши, то ли работяги-шабашники какие-то, хрен разберешь.

Орут, матерятся, на персонал вовсю наезжают, чтобы им все побыстрее тащили. Причем, всем одновременно.

Человек сорок, как минимум.

Особенно напрягало то, что они на официантку Анечку накинулись.

И по матери, и по-всякому.

- Тащи быстрее, русская биляд, я тибя потом виебу. А то ни узнаишь, какой-такой настоящий мужчина бываит.

Ну и так далее.

Противно.

Вот тут-то Али и отличился.

Повернулся к ним вполоборота, мы за угловым столиком как раз сидели. Дождался секундного затишья да и сказал, негромко так, но вполне внятно.

Так что все услышали.

- Я, кажется, слышу здесь нерусскую речь?!

Тишина мгновенно наступила такая, что если бы в чистеньком кафе водились мухи, то было бы слышно, как они жужжат.

Я незаметно взял со стола нож, сжал его ручку под столешницей.

Одного, думаю, но - завалю.

Гляжу, Мажор тоже к полупустой бутылке водки приглядывается. "Розочкой" он, если потребуется, владеет - о-го-го, доводилось как-то раз наблюдать. Уже, думаю, чуть легче.

Но - ненамного.

А Али просто по-прежнему сидит вполоборота, и не торопясь обводит тяжелым, как свинец, взглядом мгновенно затихшее помещение.

И - молчит.

…Даги почему-то не прыгнули.

Те, которым уже принесли заказ, молча уткнулись в тарелки, те, кому не успели, - как-то незаметно, бочком, перекочевали в соседние ресторанчики.

Али кивнул Анечке, помахал ей призывно рукой.

- Принеси-ка нам, - говорит, - девушка, еще по порции пельменей. А то все сожрали, а водка недопитой осталась. И чаю покрепче завари. Чувствую, мы у тебя тут еще, на всякий случай, немного задержимся…

И - продолжает обводить зал кафешки тяжелым, почти не мигающим взглядом…

…Когда мы наконец-то, отяжелевшие от водки и пельменей, сели в машину и поехали дальше, я только головой покачал.

- Ну, - говорю, - и ни хрена же ты выдал, Глеб. Я уже думал, что все, хана нам. Нож под столом на коленку положил…

- Да и я, - признается Гарри, - врать не буду, сцыканул маненько. Думал бутылку хватать, на розочку обустраивать. Кто ж знал, что они такими засранцами окажутся, что даже слова не скажут. Или ты догадывался, Али?

Глеб только плечами пожал.

- Да никакие они не засранцы, парни. Нормальные люди, работяги, только немного с другим менталитетом, не таким, как у нас с вами, естественно. А борзеют у нас только потому, что им все ссут слово поперек сказать. Типа, - я не я и хата не моя. Меня не трогают, вроде, так я лучше в сторонке и постою, чтоб лишний раз не отсвечивать. То есть в том, что они такие, не они, а мы виноваты, такая вот петрушка нехитрая. Вот и садятся, блин, на голову. А если и дальше будем язык в жопу засовывать, так и срать на нее начнут. И наших жен и сестер на наших же глазах трахать. И виноваты

в этом, повторюсь, - будем только мы сами…

- А что ж они не прыгнули-то тогда? - спрашивает Гарри. - Нас всего четверо, а их - человек сорок. Завалили бы, к бабке не ходи.

Али усмехается и прикуривает сигарету, чуть-чуть опустив боковое стекло.

На улице - холодина.

- А зачем оно им надо-то? - спрашивает. - Во-первых, мы кого-нибудь бы да покалечили, это они понимали стопудово. Во-вторых, могли и менты подвалить, а как они их брата любят - дело известное. Бежать-то тут некуда, трасса одна, до Волгограда. Ну и в-третьих, - мы были на своей земле и в своем праве. А они - нет. Хватит?

- Ты думаешь, - криво усмехается Гарри, - у них хватило мозгов, чтобы все это понять и просчитать? Да еще за пять секунд? Особенно, насчет того, что мы на своей земле и в своем праве? Я чо-то, извини, брат, немного сомневаюсь в этом деле. Ты уж прости мою детскую недоверчивость.

- Они это просто почувствовали, - опять жмет плечами Али. - И этого оказалось вполне достаточно. Результат, по крайней мере, - налицо.

- Да уж, - кивает головой Гарри, - с результатом-то как раз хрен поспоришь. А есть у нас, кстати, еще бутылка коньяка? А то что-то зябко становится…

- Под моей сидушкой посмотри, - вздыхает Жора. - Хорошо вам, мужики. Сейчас глотнете, стресс снимете. А мне еще - аж до Элисты терпеть, а трясет всего - хоть вешайся. Вы-то к боям люди привычные, идейные можно сказать, а мне-то, старику, за что под замес попадать придумали?

- Не нуди, - смеется Гарри, доставая из-под сиденья пузатую коньячную бутылку. - Сам ведь все понимаешь, что не ты один обосрался...

Али на переднем сиденье уже вовсю шелестит фольгой, разворачивая на закуску очередную плитку черного горького шоколада.

Я - улыбаюсь…

Правильно, думаю, сделал, что с парнями поехал, а не на клубном автобусе. Лиде расскажу - не поверит, столько всего интересного…

- А вообще, - говорит Гарри, вытаскивая пробку, - смешно, конечно. Вот вроде, - горцы, воины. А ведь всегда в прошлом люлей от русских получали таких, что мать моя женщина. А теперь - вроде как и все наоборот выходит. Вот даже сейчас, чего уж там, - на тоненького проскочили, как бы ты, Глебушка, не понтовался. Стоило только одному из этих красавцев борзануть - и все, кранты, толпой бы по-любому опрокинули. Вот мне и интересно, мы что, вырождаемся, что ли? Ну я русский народ имею в виду, если что непонятно…

- Да при чем здесь, - морщится Али, - "русский", "не русский". Тут хрень поглубже слегонца получается. Можно подумать, вся Европа в прошлом такая плюшевая была, как сейчас. Ага. Пойди-ка пройдись ща, к примеру, по некоторым кварталам Парижа или любимого нашего с тобой Лондона. Раньше - все по-другому слегонца было, по-другому. Хроники-то исторические - хрен сотрешь, как бы этого, бля, политкорректность их нынешняя не требовала. Позволили бы они этим орлам чернохвостым еще хотя бы пару веков назад у себя так резвиться, жди. Закопали бы на хер на ближайшей помойке и ни фига бы даже не комплексовали на эту тему. Подумаешь, тыщщей мигрантов больше, тыщщей меньше, кто их считать-то будет? Ну, типа, как у нас в Москве таджиков да молдаван на стройках разве кто считает? Если только прораб, когда с похмелья мучается. Ну или менты, когда за "поголовным сбором" приходят. Тоже, конечно, непорядок, - люди есть люди, но - все-таки, все-таки. А сейчас кто там у них,

в Европе этой, прости Господи, "цивилизованной", самые социально защищенные категории населения, ага? Негры, арабы, паки, турки, геи да лесбиянки. В Голландии, недавно читал, уже лет десять как существует официально зарегистрированная "Лига защиты прав педофилов", куда уж дальше-то. Один сабж другого мутит по Интернету, потом хомячит без соли и соуса, а целая свора мудаков-адвокатов, завывая и плюясь слюной, потом доказывает, как его позиция важна для общества и почему она открывает всему миру новые грани свободы. Тьфу, бля, Господи прости, по-другому-то и не скажешь…

- А вот интересно, - Гарри делает глоток из горлышка, морщится, отказывается от шоколадки, - с чего бы все это хозяйство сыпаться-то начало? Понимаешь, Глеб, я ведь, в отличие от тебя, не гуманитарий. Финансовый менеджер по МВА. А до этого - инженер-конструктор, МАИ заканчивал. Мне четкое понимание процесса нужно,

а не "мысли по поводу". Ну не может быть так, чтобы целая раса, целая цивилизация вот так легко уходила, растворялась, причем ведь - не в "молодой крови", а хрен пойми в чем. Ну не верю я в то, что предлагаемые этим сблевом ценности интереснее, как тот же товар, чем ценности европейской цивилизации, бля…

- Ценности как товар? - хмыкает Али, забирая у Гарри бутылку. - Вот здесь-то, дорогой мой технолог, собака и порылась. Тебя обманули, Игорянь, ценности не могут быть товаром, ценности - это что-то большее. За товар, знаешь ли, старый, под танк не прыгают…

Делает глоток, задумчиво смотрит в окно.

Что он там разглядеть-то пытается, думаю?

Темнотища же…

Даже по встречке ни одной машины уже, наверное, минут пятнадцать как не видно…

- А вообще, - вздыхает, - ты интересную тему затронул, конечно. О такой если и говорить, то только в дороге, когда все одно делать не фига. Слишком уж долгая байда, и серьезная. Перегрузиться можно влегкую…

- А мы что, куда-то спешим? - встреваю в их разговор. - Заснуть после того адреналина в кафе все одно не выйдет, так хоть давайте поумничаем немного. Иногда, говорят, полезно бывает. А если чересчур загрузимся - "Control+Alt+De-lete" и все дела, в первый раз что ли. Тоже мне, бином Ньютона…

- В принципе, согласен, - поддерживает меня Гарри. - Когда еще на эту тему тереть, если не сейчас. Ничего не мешает, ничего не отвлекает, спать не хочется, коньяка еще - хоть залейся…

- Но-но! - возмущается Жора, - "хоть залейся"! Мне-то оставьте хоть чуть-чуть, ироды. Я по магазину, понимаешь, за шефом ходил, облизывался, а они его весь выхлестать в дороге собрались!

Смеемся.

Али роется в бардачке, перебирает там что-то, потом достает оттуда пачку сигарет и облегченно вздыхает.

- Боялся, что в сумку за куревом лезть придется, в багажник, - говорит. - Но нет, слава Богу, в бардачок одну пачку заначил. Так на чем, бишь, мы остановились-то?

- Да, - кривлюсь, - на вырождении…

Али закуривает, разгоняет ладонью дым, говорит медленно.

- Понимаете, парни, ответа у меня нет. У меня вообще ответов нет, только вопросы. И, иногда, - догадки. Не претендующие на истину в последней инстанции…

- Ну, - хмыкает Гарри, - если б ты претендовал на это, я б от тебя ноги делал впереди собственного визга. Боюсь я, знаешь ли, таких сабжей с их "последней инстанцией" даже еще больше, чем триппера. Потому как все это их "знание", как правило, обычное говно и гонево, а вот зарезать могут очень даже вполне себе ничего, просто так, как два пальца об асфальт. А чо бы и не зарезать кого, за идею-то с общечеловеческой ценностью? Причем ничего им за это и не будет, что с психов-то взять? Так что, - давай излагай. Твое право - говорить, а наше - соглашаться или пальцем у виска крутить, сам понимаешь…

- Угу, - хмыкает в ответ Али. - Тады - ой. В смысле, - согласен.

И, перед тем как передать мне бутылку, делает из нее такой серьезный глоток, что я даже удивляюсь: волнуется, что ли?

Ну ни фига себе…

- Давайте, - говорит, - парни, тогда один очень простой вопрос для начала: почему мы всегда употребляем слово "завоевать", в том числе и тогда, когда разговор идет, скажем, о знании или о любимой женщине? Или, того хуже, - "покорить"? Мы же даже космос не "исследуем", а "завоевываем", а когда уж о спорте речь, то фразы типа "наши олимпийцы завоевали" по-другому просто и не произносятся. Случайно это или в этом есть что-то такое, не убираемое из нашего сознания? Ну, типа несущей конструкции у моста? Уберешь - просто завалится, и все, какие бы у тебя правильные мысли не были при принятии этого решения. Ну типа, - некрасиво или нефункционально. А он, гад, несмотря на все твои благие намерения, просто после этого рушится к ебени матери и - никакой тебе благодарности…

- И? - спрашивает Гарри, отбирая у меня бутылку, из которой я так и не успел отхлебнуть.

И тоже к ней весьма так ощутимо прикладывается.

И опять думаю - ну ни фига себе.

Что-то парни перевозбудились немного.

Закуриваю сигарету и принимаю решение больше в разговор пока не встревать, а лучше - молчать и слушать.

Может, за умного сойду.

Тоже не лишнее.

- И, - грустно смеется Али, - не "и", а "а". А вдруг это - завоевание - всего чего угодно: знания, космоса, женщины, соседнего народа - и есть наш путь на самом-то деле? А если мы именно через это "завоевание", "покорение" и познаем этот мир и свое место в этом мире?

Если ничего другого нам просто не дано, по определению? Как те же китайцы это делают через созерцание и ожидание, а, скажем, индусы, - через растворение и очищение. И когда мы, я имею в виду всю европейскую цивилизацию, цивилизацию белой расы, в силу своих внутренних причин стали отвергать этот путь, путь "завоевания", если хочешь - агрессии, мы и начали разрушать ту самую "несущую конструкцию". Свою собственную. Причем своими же руками. И своими собственными, нами же, белой расой, рожденными идеями свободы и толерантности. А отсюда уже - и все остальное. В том числе и то, что ты называешь "вырождением". Понимаешь, никто, и я в том числе, не говорит о том, хорош или плох этот путь - путь завоевания, агрессии, "бремени белых" киплинговского, если хочешь, - этичен или не этичен, правилен или не правилен. Вопрос только в том - наш он или не наш. И если он был - наш, а мы от него отказываемся, стесняемся, придумываем всякую хрень, типа той же толерантности или политкорректности, - то нам, действительно, в самом скором времени может настать самый настоящий трындец. И никакие "черные" тут не при чем, похороним себя мы сами, а они просто спляшут на наших костях. Причем будут абсолютно в своем праве. Потому что это не они разрушат нашу культуру. А мы сами…

- Красиво, - щурится Гарри, выпуская в боковое окошко летящего сквозь угольно-черную ночь по усталой безлюдной России "лендкрузера" тонкую струйку душистого сигаретного дыма.

- Ага, - ехидничаю, уже забыв про свое решение "молчать и слушать", я, - только что ж это мы, если мы уж такие великие воины и агрессоры, пытаемся всяким разным восточным единоборствам-то учиться? Или философствовать - это одно, а по морде получать - совсем другое?

- А учиться, - ядовито подсмеивается Али, - это, Дэн, всегда полезно. Вот если б ты, к примеру, хорошо учился по такому предмету, как всемирная история, то ты бы наверняка знал, что еще совсем по историческим меркам недавно, в девятнадцатом веке, во время знаменитых "опиумных войн", британский экспедиционный корпус составом всего в десять тысяч штыков, у которого, к тому же, элементарно закончился порох, прошел с боями через весь этот хваленый многомиллионный Китай со всеми его шаолинями и прочими восточными единоборствами, как нож сквозь масло. И - выиграл войну.

- А наши казаки, - подхохатывает ему Гарри, - в семнадцатом веке отрядом в сорок человек гоняли по всей степи "тумены" татарвы. "Тумен" - это тысяча, если не знаешь. Исторический факт, между прочим. Почитай как-нибудь на досуге, как Ермак Сибирь завоевывал. Я уж не говорю про испанцев, которые Америку расколбасили, со всеми их майя, ацтеками и прочими пирамидами, там вообще соотношение по численности такое смешное было, что абассцаться можно. И только не надо говорить про порох и лошадей, лажа все это…

- Это почему же, - удивляюсь, - лажа?

Али вздыхает.

- Дальнобойность "длинного" английского лука превосходит дальнобойность и убойную силу автомата Калашникова. Скорострельность у обученного лучника - пятнадцать прицельных выстрелов в минуту с кучностью, "калашу" и близко недоступною. Преимущество огнестрельного оружия перед луком только в одном - из него гораздо проще научится стрелять, поэтому с ним легче создать в короткие сроки из необученных мирных людей большую армию и завалить врага с помощью массы. А так, при прочих равных, если поставить друг перед другом один на один средневекового лучника и нормально обученного современного десантника, я, скорее всего, - поставлю на лучника. И, можешь мне поверить, индейские воины у тех же майя тоже были ребятами вполне обученными, подготовленными. Война была смыслом, причем - единственным смыслом, их жизни. А испанцы их разделали просто как Бог черепаху. Вот такая вот историческая фигня, Данил. Представляешь?

- Ну, - мотаю головой, - насчет лучника и десантника с автоматом, - что-то не верится. А рыцари тогда что, вообще каким-то спецназом нереальным что ли были?

- А как ты хотел? - хохочет. - Если их с пяти лет только и учили, что драться? На всех видах оружия, вообще без оружия, с подручными средствами, пешком, в седле, на крепостной стене, да по-всякому? К семнадцати годам эти парни проходили уже - вдумайся! - двенадцатилетний курс непрерывной, целенаправленной и беспощадной дрочки, которой позавидует любой супермен из любой сегодняшней армии любого государства. К тридцати, если доживали, - двадцатипятилетний, включая где-то приблизительно пятнадцатилетний реальный боевой опыт. Редкий действующий офицер спецназа таким похвастать может, вообще-то. Я, честно говоря, с таким бойцом бы один на один без особой нужды выходить бы не рискнул, даже если буду с автоматом, а он со своей железякой ржавою…

- Да, - чешу затылок, - тут ты прав, похоже. Так что же тогда получается, а, Али? Выходит, что очень даже может быть и такая фигня, что мы - фанаты, "кэшлс", "хардкор", проклятые фашиствующие ублюдки и подонки со дна "современного цивилизованного общества" - со всей нашей агрессией и прочей лабудой - вовсе и никакие не маргиналы, так? А - совсем даже и наоборот?!

- Может, - откидывается на сиденье Али. - Может и так. А может - и по-другому. Я ж говорю, Дэн, - нет у меня ответов. Одни, блин, вопросы…

Я забираю у Гарри бутылку, делаю большой, обжигающий глоток коньяка и передаю Али. Он тоже прикладывается к горлышку и возвращает бутылку Гарри. Мы закуриваем и смотрим в окна джипа.

За ними только ночь и ветер.

Изредка - фары встречных машин.

И, кажется, - больше ничего…