С Наступающим, татаре. Я в этот раз устроила себе достаточно испытательное встречание Нового Года). Ну, посмотрим, как пойдет))). Спасибо 2017 за то, что дождались).
ЗЫ. Благодаря мибу начала мотать каналы и на России1 на такое наткнулась... жесть))). Киркоров, живущий в Америке, про санкции и пармезан шутит. Прям в новогоднюю ночь киселевым в уши налили. А потом на мотив "послушай, зин" начали мат рекламировать. Потом трамп выступает. Трындец мама дорогая. Убежала нафик)
 |
 |
 |
 |
| новости | сезон | чемпионат | кубок | еврокубки | команда | карта мира | магазин ВВ | гостевая ВВ | форумы | прогнозы | фан-клуб | юмор | музей | ссылки |
 |
|
 |
|
|
ОБЩЕНИЕ НА САЙТЕ ЭТО ДОЛЖЕН ЗНАТЬ КАЖДЫЙ!!! ГДЕ ПОСМОТРЕТЬ ВХОД ПРАВИЛА ПОИСК НАСТРОЙКИ РЕГИСТРАЦИЯ ЗАБЫЛИ ПАРОЛЬ? |
“Четыре татарина” (место для "пооффтопить") 2013-2020 гг.Всех татар и татарок с наступающим! Пишу мало, читаю вас много. Но это не та "многа", кот." хуйня".
"Как будто пустяк, но пусть будет так всегда" (один питерский ВИА) ЗЫ. На канале матч тв фильм Горец. Наконец можно в НГ отдохнуть без этой иронично-судьбоносной хуйни!!! I'm the one, the only one, I'm the lord, the king that come, GIMME THE PRIZE!!! С наступающим вас, дорогие мои и любимые!
Давайте попробуем на следующий год стать немножечко лучше. И тогда, уверен, и вокруг нас станет нааааамного лучше. # goblin, это должна быть девочка чистая, мило-наивная, угнетенная, непорочная, несчастная и не отчаявшаяся.
Тут таких нет. Меня сегодня чуть в апрелевку насильно не увезли). И как вы думаете нафига?! Даже не буду рассказывать))). Пришлось четырьмя конечностями упираться)))).
# Побывал на автовокзале "Южные ворота"
Жаль, что вы отказались от онлайна У нас сегодня бывших приехало больше, чем осталось текущих))). Особая аура отдела)
# Ладно, до Нового года, братья
Всех люблю Хотя это я тоже уже писал ;) :) 8-) # я к старому написанию орбита добавила новый, после Тёма-ребрендинга логотип метрополитена
и тоже всем похуй хоть бы кто бровью шевельнул # Вот некоторые жалуются - "читали, было, пыльное"
Хоть бы кто написал, что лирический герой в 96 году весело насвистывает песню, которую Боно "сочинил" в двухтысячном Доброе последнеработное утро уходящего года! Я уже нарядная номер один, впереди - нарядная номер два))).
Нет, эта рубрика называется "Добивая Мудрейшую", потому что, когда я ее читаю, во мне поднимаются самые низменные порывы))).
(голосом логопеда в исполнении Р.Быкова)
"На климат они влияют на Ч-ской, а заседают на Ч-ской!" Я пришел к тебе с погодой,
Рассказать, что солнце встало, Что оно уже устало За сегодня всем светить; Рассказать, что я проснулся, Весь проснулся, (с кофе, правда), Поругался, встрепенулся... И весенней полон жаждой. Не знаю, что вы там делали на Ч-ской, но ночью Земля еще чуть-чуть поерзала (судя по новостям, у нее Китай замерз – она туда снежное одеяло перетянула), и теперь у нас плюс семь и солнышко.
# а ведь атмосферно, хоть бросай всё и иди на метро катайся.
не просто атмосферно, а даже вот так: # Эта история непременно под Новый год всегда вспоминается. А в этот раз ввиду завтрашнего открытия (ну, как обещано вроде) станции "Ховрино" - так и вовсе вдвойне
Вы все читали, но хуже от этого лонгрид не становится, а только лучше МЕТРО На нашей северной рабочей окраине, как известно, в ту пору не было метро. Собственно, строго говоря, его и сейчас нет, но хотя бы в какой-то разумной (разумовской) дельта-окрестности — а тогда вообще. Абсолютно. Когда переехали, мама увидела на столбе объявление об обмене квартиры со словами «пятнадцать минут от метро на автобусе». Она даже не поленилась, позвонила, просто из любопытства, и ее принялись жарко уверять: «Ну, может, двадцать… Но не больше!» Да-да, именно. Именно на автобусе. Да там одних светофоров было по пути тринадцать штук, уж я-то точно их все пересчитал! Плюс на Шоссе уже тогда довольно часто случалась в одном месте пробка, тогда она, правда, еще называлась «затор». И автобус этот к нам хоть и без остановок почти ехал — но все-таки! А начинал он свой нелегкий, полный приключений путь от «Новослободской». И уже тогда, чтобы «сесть», пилигримы покорно выстраивались в очередь на разворотной площади. Детей, конечно, пускали так, и мама говорила иногда: «Ну иди, зайди, сядь, устал же, ну что ты все стесняешься…» Но я всегда отнекиваюсь: ну что я пойду, что я, маленький… я же уже — большой! Уж как-нибудь влезу со всеми и ловко прошмыгну подмышками, или вперед к окну, или можно к кассе, и тебе буду передавать мелочь, как большому, и будешь опускать монетки, и ловко отрывать и выдавать билетики, и, чего уж греха таить, иной раз, набравшись смелости, и «отожмешь» на этом деле себе пятачок–другой, в качестве вознаграждения за услуги по отовариванию сограждан и пересчету минуемых светофоров и перекрестков. А однажды один парень лезет без очереди, и бабка откуда-то из середины истошно вопит ему, а парень… хотя на самом деле претензии бабки, по сути, беспочвенны, все сидячие места давно заняты, и в этот заход ей ловить абсолютно нечего, а все, кто готов ехать стоя, влезут и так, очередь в основном именно ради сидячего положения, но бабка все не унимается… и тогда парень свешивается обратно, ловко ухватившись за поручень, как какой-нибудь матрос на вантах, и весело парирует: «Бабк, ну что ты вопишь как резаная?! Тебе же прижопиться нужно, а мне хотя бы просто уехать!!!» И ужасно смешно, и очередь валится от хохота, и я тоже, и мама тоже улыбается, глядя на меня… ну да, я же уже — большой! А еще где-то в дебрях близлежащих домов притаилась рабочая столовая. И неизменно раз в неделю вся площадь окутывалась чарующим ароматом исконно-посконных крестьянско-пролетарских кислых щей. Да просто с ног валило! Столовую эту я, кстати, воочию никогда не видел, да ее и нету давно, и площадь со временем пала под натиском «точечной застройки», и пахнет там теперь все больше забугорным фастфудом… но запах, запах! И вываливается кое-как «Икарус», и разевает заднюю дверь, и «вас тута не стояло!», и упираешься опять носом в чей-то колючий хлястик на пальто… домой! Родина! Как-то раз, правда, пустырь на развилке двух наших локально-магистральных трасс вдруг окружился бетонным забором с вожделенной буквой «М» на каждой плите. Но особого развития процесс не получил, так, пара бульдозеров покрутилась внутри, да так и застыла в компании автокрана. Аборигены насторожились. С одной стороны, голос разума подсказывал им, что метро не может взять вот так и непринужденно вынырнуть на поверхность в десятке километров от ближайшей станции. Но с другой… ведь хотелось же верить, что однажды выйдешь вот так запросто из дома, пройдешь пешочком пять минуток, гордо минуешь стеклянную, вечно разбитую будку автобусной остановки, да и спустишься — в чистенькое, светлое, сияющее… в метро! Потом стройка все-таки началась. Правда, пошла она почему-то не вниз, как логично было бы предположить, а вверх! Один этаж, второй, третий… Аборигены утешали себя тем, что это, вероятно, какое-то новое, высокотехнологичное и сверхпрогрессивное метро, какого нигде еще нет. Но в итоге все их ожидания рухнули вдребезги, когда однажды возведенное здание украсилось красивой табличкой «Общежитие Метростроя», каковое общежитие в итоге и сделалось на долгие годы системообразующим центром притяжения и рассадником… ну то есть кто-то, возможно, и обрадовался такому развороту ситуации. Но не все. Это точно. Ожидалось все-таки нечто иное… Но — годы неминуемо шли, и однажды все-таки сбылось. Свершилось! Да, пусть пока всего на одну, «Савеловскую», станцию ближе до кольца — но тем не менее! Это, между прочим, минус целых два светофора, если хотите знать! Даже три! Прорыв, не иначе. А там, глядишь, дальше дело пойдет веселее. В самый канун нового, 1989 года, который как раз и должен был ознаменоваться пуском нового участка пути, мы с Олег Юрьевичем направились ознакомиться и лично проконтролировать последние приготовления. Да, я понимаю, что этот нехитрый сюжетец уже порядком навяз у читателя в глазах, «пошли», «поехали», «сели во дворе»… но что поделаешь, если память упорно возвращает именно к этим вариациям! Да ничего. Ничего тут уже не поделаешь. И никогда… Декабрьский вечер выдался чудесен. Оно и вообще чудесно, когда встречаешь старого друга, а если уж и погода благоприятствует… а она благоприятствовала. Глобальное потепление климата все увереннее вступало в свои права, декабрь выдался теплый, слякотный — но в тот день как раз слегка подморозило, и мягкий снег неспешно и неслышно ложился на ветви спящих деревьев. Ночь перед Рождеством, не иначе — тем более что в пересчете на западный стиль так оно и было. Инспекционный поход аккурат с площади Савеловского вокзала и начали. Осмотрелись, прикинули, где теперь, возможно, будет конечная остановка автобуса, достаточно ли удобно. Затем приблизились к разверзшемуся жерлу подземного перехода. Работяги вокруг, облаченные в оранжевые жилетки, лихо кидали дымящийся асфальт прямо в свежевыпадающие атмосферные осадки — и тут же кое-как укатывали. — М-да, — с сомнением и видом признанного специалиста констатировал Олег Юрьевич. — Этак он у них долго не продержится… — Но ведь это не главное, — ответил я. — Дойдем уж как-нибудь. А то у нас осенью, поди, чище, как на Шоссе топать! Не говоря уж про Платформу, если до электрички… — Это точно! Сошлись в итоге на «твердом четыре» и пошли дальше. Куда-то туда, задворками Бутырского рынка с нагромождением деревянных ящиков и опрокинутых контейнеров… неважно, куда идти, если идешь с другом и можно вести серьезный, мужской разговор. По-настоящему серьезный! С сентября Олег Юрьевич перешел на котловое довольствие в прославленное СПТУ №145, выковавшее за свою историю не одно поколение рабочей косточки и назидательно и предусмотрительно расположенное неподалеку от Школы милиции. На самом деле я ему по-хорошему завидовал: все же серьезный шаг и новый уровень, и профессия на руках, и стипендию, он говорил, платят, копейки, но тем не менее, и форма, но уже не школьная, а какая-то такая, с шевронами, а ты по-прежнему какой-то несерьезный «школьник», в то время как твой ровесник и однокашник — уже натуральный… э-ээ… натуральный… — Олеж, а я все хотел спросить тебя… Вы там как называетесь? Ну, в смысле… ну ты понял! — Курсанты! — гордо ответил Олег Юрьевич. Затем остановился, повернулся ко мне, скорчил дикую рожу и по-обезьяньи изогнул руки и ноги: — Видал курсанта?! — Ага! — и мы захохотали. — А эти самые… ну которые… Ну ты тоже понял! — Эти — мастера. Мастера, — с важным видом пояснил Олег Юрьевич и неожиданно продолжил: — У нас по автоделу мастер — такой дурак, ну ты просто себе не представляешь! Даже хуже нашего Александра, тот хоть по делу чего-то соображал, а этот… Признание на самом деле дорогого стоило. Как-то в дебюте восьмого класса вышел у Олег Юрьевича с Александром Васильевичем незначительный трудовой спор, в итоге едва не приведший к тому, что на упомянутое довольствие миноритарный акционер мог перейти почти на год раньше планового срока… громкое было дело! — …так этот вообще! Проходили тогда подвеску ЗИЛа сто тридцатого, и ты представляешь… — и Олег Юрьевич посыпал диковинными терминами типа «шрус», «сайлент-блок» и «передний хомут пальца сухаря», которые в совокупности должны были доказать полную некомпетентность наставника в преподаваемом им предмете. Я, хоть и ни слова не понял, сразу с готовностью закивал головой: на самом деле у меня никогда не было поводов усомниться в правоте Друга… А потом забрели на дальнюю сторону стадиона «Динамо». Главная арена маячила вдали на фоне черного неба. Где-то там, как раз с этой, судя по всему, стороны располагался ее девятый, «борцовский» подъезд… и я сразу вспомнил все, что там когда-то со мною случалось. Это сколько же я уже его не навещал? О, так выходит, два с половиной года почти! Два с половиной, целая вечность! Во время-то летит… Надо бы заглянуть, что ли, как-нибудь к Дмитрию Владимировичу, спросить, как дела, то да сё… За мутным стеклом соседнего корпуса угадалась крытая хоккейная площадка. Все-таки я люблю хоккей. — Зайдем, посмотрим? — А и зайдем! Мы вошли и пристроились сбоку на невысокой трибуне — в то далекое время можно было запросто зайти куда угодно. На желтоватом льду носились маленькие хоккеисты, одетые в самую настоящую форму и смешные огромные маски на шлемах. Маленькие, но шайба была уже взрослая, и крошечный вратарь метался в самых настоящих, сто двадцать на сто восемьдесят воротах! Выстроившиеся вдоль борта родители начинающих звезд беспрестанно и громогласно сыпали ценными указаниями, напрочь заглушая аналогичные потуги тренера. Наконец тот, отчаявшись, видимо, достучаться до сердец, дал пронзительную трель свистка и выкрикнул из последних сил: — Все, восьмидесятый год! Закончили! В понедельник, в шесть тридцать, жду… Восьмидесятый год! Мы как раз почти только переехали, пошли с мамой в поликлинику, я ждал ее в регистратуре, и тут внесли новорожденного в кульке, видно было, что совсем малютка, только вылупился, и его мать держала карту, и в ней значилось «1980 г. р.». А уже погляди-ка — не только ходят, но и играют как всамделишные! И по пятеркам, и смены, и даже удаления! Говорю же — летит, летит, не успеешь оглянуться! Уже возле «Новослободской» Олег Юрьевич сказал: — Сейчас, погоди немного, не лезь в автобус. Давай отойдем в сторонку, дельце есть еще одно маленькое… Дельце так дельце. Друг — он на то и друг, чтобы не задавать ему лишних вопросов. Есть дельце — значит, отойдем. Мы отошли немного в глубь домов. Я еще подумал: вдруг увижу эту самую столовую. Но кислых щей по причине выходного в тот раз не подавали, а иных признаков своего существования пункт общепита не обнаружил. Ну и ладно. — Вот. У отца спер, — и Олег Юрьевич выудил откуда-то из глубин подсознанья зеленую бутылку с пасторальным сюжетом на этикетке и крайне незначительным количеством красной жидкости на донышке. — Давай, значит, это с-самое (тут Олег от волнения заикнулся сильнее обычного)… п-по глоточку. За Новый год, значит! Мы осторожно выпили. Действительно, как раз по глоточку и пришлось. Сейчас, само собой, смешно рассуждать о подобных дозах, но тогда — целое богат… «Стоп, стоп, стоп!!! — воскликнет здесь донельзя встревоженный читатель. — Что значит — «по глоточку»??? Это текст про детство или вообще? Это что такое еще, а?! Такими темпами дело пойдет — так вы вообще что ли, в следующем сюжете бабу сюда приволочете?! Это как вообще называется, я вас спрашиваю?!!» На самом деле это глубоко философический вопрос — когда же заканчивается детство… ну, у мужчин вообще с этим делом, как известно, проблемы! Хорошо. Когда же ты вырос? Когда гордо принес домой первую зарплату, к примеру? А, ну это… Так это мы еще в конце седьмого класса стараниями все того же Александра Васильевича на девятом АРЗе (авторемонтный завод. — Прим. авт.) азартно скручивали на ноль спидометры вышеупомянутых сто тридцатых ЗИЛов, интересно, куда они девали потом такую прорву обновленных спидометров… а потом самозабвенно нарезали плашками три восьмых дюйма резьбу на некоем «пальце», а в итоге — по целых семь рублей на нос, получите и в прямом смысле слова распишитесь. Так что имели законное право по глоточку-то! Или, к примеру, когда вдруг перестали пристально обыскивать на футболе, а лишь лениво кивали — проходи, дескать, дядя… Или когда вдруг ты увидел в составе «Спартака» игрока моложе себя, белокурого Володю Бесчастных, два мяча в первом же матче, прекрасный старт!.. Или вдруг понял, что и весь состав, включая матерых, заслуженных ветеранов, уже младше тебя? Или когда родился старший сынок? Или, наоборот, младший? Да так, на самом деле — всего понемножку. Размеренность и постепенность. И глубоко философический ответ — оно остается с тобой, пока есть желание совершать неразумные, на первый взгляд, поступки вроде написания данного текста. Тем более что сразу предупреждалось: он ведь не только про детство. Так что — потерпите еще буквально пару новелл… И мы сделали по глоточку. На сердце незамедлительно потеплело. — Курить будешь? — осведомился Олег Юрьевич, извлекая вслед донельзя измятую пачку. — Не-а, — ответил я. В самом деле, удовольствий для одного вечера было и так более чем достаточно. — А, ну, тут, оказывается, одна и есть, — улыбнулся мой друг и принялся высекать пламя. Я же призадумался. Следовало произвести какое-нибудь соразмерное торжественности момента действие. А, ну, например — подвести определенные итоги уходящего сезона вообще и футбольного в частности. Футбольный сезон, конечно, выдался не ахти. Четвертое место… впервые не «в призах» с момента сотворения, так сказать, моего личного мира, ну куда это годится! Да и выступление в Кубке чемпионов — своеобразный дебют после привычного и несколько приевшегося уже УЕФА — оказалось, мягко говоря, смазанным. Как-то незатейливо, буднично уступили в гостях румынскому «Стяуа», ноль–три, и могли еще, конечно, хлопнуть дверью в «ответке», хотя бы обозначить — но еще одно поражение на промерзшем ноябрьском поле все того же стадиона «Динамо», и пропущенный на последней минуте гол, эх, ну тоже мне, называется, союзнички по нерушимому блоку Варшавского договора… И в довершение всего — неясные слухи касаемо того, что Бескова уже «сняли», а кто же вместо, ну кто, кто, ответьте, если Бесков же всегда нас тренировал, нет, решительно непонятно, что же ждет нас в гряду… — Ну-ка, принюхайся — не воняет? — вывел меня из аналитической нирваны Олег Юрьевич. — Воняет страшно, — честно доложил я, принюхавшись к начинающим пробиваться усам товарища. Да, ребята, «Ява-явская» — это было страшное дело! — Давай еще постоим, подождем, пока выветрится. А то мать учует — орать опять будет… даже в метро спустимся, а то холодно что-то стало… Да, вот именно. Оно хоть и наступающее глобальное потепление, но все-таки еще зима. Мы спустились вниз. Долгое время «Новослободская» оставалась единственной станцией кольцевой ветки, не имеющей пересадки, но вот и на ней появилась переходная лестница, завешанная покуда заляпанными краской полиэтиленовыми листами. Мы приблизились и попытались осторожно заглянуть за них — что там? — Интересно, пацаны?! — неожиданно раздался сзади чей-то голос. Мы обернулись. Перед нами стоял мужчина, облаченный наполовину в цивильный костюм, наполовину в какой-то рабочий. Пьянющий!!! Нет, ну не прям пьяный, конечно, но видно, что употребимши. Ну, все-таки Новый год на носу, суббота опять же, так что дело такое. — Ну конечно! — ответили мы. — Внутрь хотите попасть? — А кто нас пустит? — с некоторым сомнением осведомились мы. — Ну а кто не пустит, если я там самый главный отделочный мастер и есть?! Идем за мной! — и наш новый знакомый уверенно раздернул руками листы, и мы прошли за них, как за кулисы неведомого театра. Поднялись по лестнице, спустились по неработающему эскалатору и оказались на почти пустой станции… На самом деле все было готово, только несколько работяг кое-где то ли что-то доделывали, то ли просто сидели, вконец обессиленные. И совершенно ослепительно и очаровательно пахло свежей штукатуркой! Мы с нескрываемым восторгом лупили глазами вокруг. — Это хорошо, что вы такие любопытные, интересующиеся! — похвалил нас наш импровизированный экскурсовод. — Подрастете еще — приходите к нам работать! Дела на всех хватит! На кого учитесь? Очевидно, нас обоих приняли за «курсантов». — Я на водилу, — важно поведал Олег Юрьевич. — Ну в смысле так-то на автослесаря, но работать водилой пойду. Я тактично и скромно промолчал. — Ну, можешь на машиниста переучиться! — воскликнул главный отделочный мастер. — Почти то же самое! Олег Юрьевич с невыразимым сочувствием поглядел на агитатора. Я украдкой хихикнул. Ну еще бы: человек водителей автобусов-то за низшую касту держит, а тут вообще по рельсам, да в подземелье… сейчас он переучится, десять раз. На трамвай бы еще предложил. — До «Савеловской» хотите доехать? Поезда-то ходят уже, я махну, чтоб вам двери открыли… Поезд и в самом деле выкатился из тоннеля и со скрежетом остановился. — Конечно! — воскликнул я, но Олег Юрьевич незаметно одернул меня за рукав. — А вы с нами поедете? — Не, у меня тут еще дела есть… — Ну тогда мы тут обратно выйдем. С Наступающим, дядя! — Ага, пацаны, спасибо, ну и вас!.. — Чего не поехали-то? — спросил я у Олег Юрьевича, когда мы потопали обратно. — Да ну его нахер! — воскликнул тот и взглянул на меня как на балбеса. — Может, он маньяк какой! Посадит в поезд и привет… Или он здесь сажает, а там менты стоят, принимают… В юбилейный, стотысячный раз я согласился с доводами Олег Юрьевича. Действительно, двое поддатых школьников — отличный улов. Вернее, двое курсантов. Вернее… ну вы поняли, короче. Но все равно — чудеса вокруг! И то, и другое, и это… И, наверное, теперь все сложится хорошо. Оно и так, конечно, неплохо — но еще лучше! И у «Спартака» — тоже. И, может быть… И все сложилось. Чудо — оно, в конце концов, на то и чудо, чтобы не понимать, а просто верить. И видеть. И никакому фантасту вовек не выдумать такого сюжета. Как влетает мяч, в самую паутину и притирочку, и над руками незадачливого вратаря Чанова, с точностью до миллиметра, не выше и не ниже, чудо, чудо чудесное, и малая, самая малая его частичка, но все-таки — она оттуда, с пустой станции, пахнущей штукатуркой, глоточком и «Явой-явской»… И частичка эта — моя. (с) 25 декабря 1988 # (громко, со звуком) ХОЛОДЕЦ, ПИЗДЕЦ И АДАМАС СОЛОМОНОВИЧ ГОЛОДЕЦ!!!
|
|
|
|
|
| новости | сезон | чемпионат | кубок | еврокубки | команда | карта мира | магазин ВВ | гостевая ВВ | форумы | прогнозы | фан-клуб | юмор | музей | ссылки |
 |
 |
 |
||
|
© 1997 - SPARTAK.MSK.RU. При полном или частичном использовании материалов сервера,
ссылка на http://spartak.msk.ru обязательна. Название "Спартак" и эмблема являются зарегистрированными товарными знаками МФСО "Спартак". |
||||